«А ведь он не просто насильник. Он еще и грабитель. И мне ни за что не отговорить его. Псих несчастный! Главное – не дать ему психануть окончательно. Спастись, выбраться отсюда и прямиком в ментовку. Тюряга ему светит».
Он аккуратно снял с ее правой руки два перстня и кольцо, которое Жанна носила на безымянном пальце, когда хотела казаться замужней женщиной. Перед тем как ехать к Кристине, надела это кольцо. И вот оно попало в руки грабителя.
– Ладно, ладно. Забирай эти побрякушки, – хотела показать, что все это золото ничего не значит для нее.
Лицо его сделалось каким-то неприятным. А в глазах появилась обида.
– Я всегда беру все, что мне хочется. Поняла? Ты! – последнее слово он просто прошипел.
– Да. Я поняла, – ответила Жанна, подумала: «Пусть подавится. Пусть все забирает». Она искоса глянула на левую руку. Там на среднем пальце был большой золотой перстень, который Жанна давно уже не снимала. Сустав на пальце был поврежден, распух, и хрящ затвердел. И Жанна носила перстень поближе к суставу, как бы прикрывая его, стесняясь этого небольшого уродства.
«Только бы он не вздумал стащить этот перстень. Ведь он не снимается», – успела она подумать. И он, словно угадав ее мысли, взялся за перстень.
«Я пропала. Вот дурак! Он же не снимается».
Это же она попробовала внушить грабителю, но он сказал как бы с безразличием:
– Сейчас снимем.
– Надеюсь, ты не собираешься ломать палец?
Он неопределенно хмыкнул и сказал:
– Зачем ломать? Есть другой способ.
Именно сейчас Жанна вспомнила, что совсем недавно читала в какой-то газете о появившемся в городе маньяке, который грабит и убивает девушек. Но там писали про вокзалы. И еще о том, что поймать его сложно. Он приезжает, убивает и уезжает. А Жанна так легко попалась почти в центре Москвы. И что обидно-то, сама села к нему в машину.
Она негромко вскрикнула, когда увидела, как этот придурок достал из кармана брюк опасную бритву. Что это такое, Жанна хорошо представляла. Острей ее, пожалуй, разве что клинок из дамасской стали.
А он крутанул бритву в руке, разложив, как нож «бабочку».
– Эй, ты чего? Не надо, – закричала она, догадываясь, что он собирается сделать.
Он натужно пыхтел, крутя на пальце перстень, и не обращал внимания на ее мольбу. Схватив за увечный палец, разжал его, изо всех сил пытаясь стянуть перстень.
– Он снимется. Обязательно снимется. Надо только помылить палец. Я так снимала, – соврала Жанна. На самом деле, как надела этот перстень, так ни разу и не снимала его. Но сейчас было важно, чтобы он поверил. Может, и в самом деле получится с мылом. Все равно этот псих не отстанет, пока не снимет его.