Подавив панику и волнение, под руку с бледным лордом, я с достоинством прошла к жениху.
Артур, смотря на меня, счастливо улыбался, разрушая всем известные мифы об английской сдержанности.
Артур
Вернувшись в Лондон, при входе на крыльцо своего дома я обнаружил замерзшего паренька с посиневшими и дрожащими губами - посыльного со свадебным костюмом от Уэста.
- Неужели тебя не впустили? - вяло спросил я, сочувствуя молодому парню, так как сам замерз и устал как последний бродяга.
- Впустили... а затем выгнали, сославшись на то, что уже ненужно и свадьбы не будет... Но как я вернусь к хозяину, он ведь не поверит мне...
- Это шутка такая, заходи...
А в гостиной я застал записку от графини Торнхилл о том, что Джулиана дома, с ней все в порядке и в данный момент она готовится к нашей свадьбе.
После насмешки Эдмонда насчет ее отъезда, уже не мог предположить, где бедная девушка... От облегчения меня зашатало... я тут же приказал сделать мне ванну с горячей водой и обильный завтрак с мясом.
Закончив с первоочередным - искупаться и поесть - я стал сосредоточенно собираться.
Наконец одевшись под довольные вздохи старика Джона, кстати немного поднявшие мне настроение, я сел в гостиной в ожидании матушки с тетей.
Из-за вынужденной спешности, мы ограничились приглашением только самых близких родственников. Но несмотря на то, что свадьбу готовили второпях, она станет самым заметным событием малого сезона этого года. Лондонские гостиные еще не один месяц будут гудеть, в подробностях обсуждая столь поспешный брак.
На венчание прибудет тетя и... все. Того подлеца, так никто и не видел... Вместо "друга Клея" в свидетели я пригласил престарелого Джона, надежного старого слугу, заменившего мне отца.
Он так был счастлив! Растроганно поблагодарив меня за честь, оказанную ему приглашением, Джон удалился подготовиться к торжественному событию... Я же радости не ощущал...
Усталость и разочарование...
***
Наконец, мы в храме.
Мы приехали рано и попали на воскресную службу, так как свадьба должна была быть сразу после ее окончания.
В храм я вошел подавленный, все думая про себя о предательстве Эда и страданиях выпавших на долю Джил. Под белой перчаткой мучительно болели костяшки пальцев правой руки, отбитые об "друга".
Первые минуты, стоя в церкви, наблюдая за заполнявшими храм прихожанами, я ждал, когда в душе появится холодный страх в ожидании семейных кандалов. Но все было иначе, чем все эти годы рисовало мне мое воображение.