Сколько себя помню, у нас был лозунг, который все поддерживали и старались соблюдать, не за страх, а на совесть, как говорили в далеком прошлом. Он звучал примерно так, меняясь под нужные темы:
"Пусть наводнение топит, вулкан сжигает, только "Астера" всех спасает!". То есть, от наших знаний и умений зависело состояние науки современного многосистемного мира. Так и было на самом деле - наших девушек расхватывали и подкупали, соблазняя всякими благами, лишь бы переманить к себе на работу.
С мужчинами мы почти не общались и вообще... за все эти годы видели только троих преподавателей военных наук и все. Никаких мальчиков, а тем более юношей. Считалось, что это мешает процессу обучения, отвлекая от важных научных разработок.
Конечно никаких пуританских запретов на общение с противоположным полом не было, просто это считалось нецелесообразным. Вот и главный закон моей жизни, которому подчинялось и подчиняется все - целесообразность!
Мы с девочками любили наших воспитательниц как родных, здесь на Астере с нами всегда оставались только лучшие, те, кто искренне любил ничейных девчонок. Другие здесь не задерживались. В трехтысячном женском коллективе сразу видно, кто и как к сиротам относился.
Но теперь это в прошлом!
В данный момент я стою посредине главного зала в толпе подруг, с дипломом историка в одной руке, охапкой белых искусственных цветов в другой и плачу как малютка-школьница... И мне страшно. Безумно страшно!
Другой жизни я не знала, но где-то за полгода до получения диплома подписала контракт со станционным институтом истории - на целых три года. Они мне выделили квартиру на своем "Цезаре 2000", с огромным количеством кредиток на счету и личным транспортом для полетов на Землю.
Вот она свобода и счастье, как плата за годы усиленной учебы и труда над собой...
А мне все равно горько до боли расставаться с родными подругами, с воспитателями и учителями, своей комнатой и всей прошлой жизнью... А главное - страшно, ведь ничего кроме своей станции не знаю.
И это я плачу - с ума сойти! Я, которая никогда не позволяла себе плакать ни от боли, ни от обиды, ни одиночества в толпе.
Хотя, сейчас плакали все. И мы, окончившие учиться и отбывающие работать по галактике, и наши подруги, которые пока остаются здесь и все любимые взрослые, от нянечек до директрисы.
Кое-как справившись с болью, я пошла в свою комнату, по дороге воткнув букет в прозрачную кристаллическую вазу на учительском столе. Я больше подобного прощания не выдержу! Всхлипнув против воли, притронулась пальцем к голубому сенсору на люке и вошла к себе. В комнате был непривычный беспорядок. Сложив разбросанные перед Праздником Окончания вещи, принялась собираться в путь.