Обсидиан (Арментраут) - страница 56

Я не могла сохранять хладнокровие в потоке мыслей и образов, которые затопили мое сознание. Мое тело само по себе рванулось прочь, и я со всей силы ударилась о бордюр.

Ужас захлестнул меня с головой. Я знала, что мне нужно кричать. Я чувствовала, что крик пытался вырваться из горла. Я открыла рот.

— Не кричи, — предупредил он холодным, не терпевшим возражений тоном.

Ощутив, как болезненно сжались мышцы моих ног, я развернулась и подтянула вверх колени, готовая бежать в любую секунду.

Я могу это сделать. Он не ожидает этого. Я могу это сделать. Сейчас!

Его руки метнулись вперед, схватив меня за обе ноги, и я со всего размаху вписалась в землю, треснувшись левой рукой и лицом прямо о шершавый бетон. Меня пронзила адская боль.

Через секунду веко пострадавшего глаза начало ощутимо отекать, а по руке потекла теплая кровь. Брыкаясь, я попыталась вырвать ноги из его рук. Он скрипел зубами, но пальцы не разжимал.

— Пожалуйста, отпустите меня! — просила я, снова и снова дергая ногами. Асфальт царапал мою кожу, усугубляя и без того невыносимую боль. Я ощущала все большую и большую злость, которая начинала перекрывать собой боль, что придало мне невероятную силу. Я царапалась, брыкалась, толкала и тянула, но ему, казалось, было все равно. Он не ослабил хватки даже на секунду. — Отпусти меня! — я кричала до тех пор, пока мое горло не охрипло. Он быстро переместился, при этом его лицо на мгновение размылось - точно так же, как когда-то у Ди.

И вот он уже был поверх меня, его рука зажимала мой рот. Его вес был почти невыносим, хотя совсем недавно мужчина казался таким маленьким и таким беспомощным.

Я не могла дышать, не могла двигаться. Он почти раздавил меня. Кто-нибудь должен меня услышать. Это — единственная надежда.

Он наклонил голову, обнюхивая мои волосы. Я сжалась от отвращения.

Он просвистел:

— Это правда. На тебе их след. — Он переместил свою руку от моего рта к плечам. — Где они?

— Я... я не понимаю, — задохнулась я.

— Ну конечно, ты не понимаешь, — его голос исказился от отвращения. — Ты ведь всего лишь тупое ходячее млекопитающее. Бесполезное существо.

Я зажмурилась, что есть силы, чтобы больше не смотреть на него. Я не хотела видеть его лица. Я хотела домой. Пожалуйста...

— Смотри на меня! — Когда я не сделала этого, он снова встряхнул меня. Моя голова ударилась о землю. Новый приступ боли пронзил все мое тело, и тот глаз, который еще мог функционировать, невольно открылся. Он схватил меня за подбородок ледяной рукой.

Мой взгляд метнулся к его лицу, остановившись, наконец, на его глазах. Они были бездонными и пустыми. Я никогда раньше не видела ничего подобного. В них я видела нечто ужасное. Ужаснее, чем просто участь быть ограбленной, пострадавшей от унижения или надругательства.