Я видела в них смерть. Свою собственную смерть - без капли сожаления.
— Скажи мне, где они! — рявкнул он. Его голос звучал приглушенно, словно из-под воды. А может быть, дело было во мне. Возможно, это я тонула. — Отлично, — выплюнул он. — Вполне возможно, тебе нужно небольшое поощрение. — Не прошло и секунды, как его рука, словно змея, обвилась вокруг моей шеи и сдавила.
Прежде чем я имела хоть как-то отреагировать, мое дыхание, которое я всю жизнь воспринимала, как нечто само собой разумеющееся, было перекрыто. Паника клещами сдавила мою грудь, пока я, брыкаясь в тщетной попытке обрести свободу, изо всех сил пыталась расцепить его пальцы.
— Ну что, теперь ты готова говорить, а? — вскинулся он. — Нет?
Я не имела ни малейшего понятия, чего он хочет. Моя кисть больше не ныла; содранная кожа на руках и лице уже не саднила с такой интенсивностью, как прежде, потому что на смену всего этого пришла новая боль.
В моих легких не осталось больше воздуха. Мое сердце грохотало о грудную клетку, требуя кислорода. Мне казалось, что сосуды головного мозга вот-вот разорвутся. Ноги онемели, перед глазами начали мельтешить вспышки света.
Я скоро умру и больше никогда не увижу свою маму.
О, Боже, она сойдет с ума. Я просто не могла умереть вот так - глупо и бессмысленно.
Мои губы шептали просьбы, умоляли, чтобы хоть кто-нибудь нашел меня, пока не стало слишком поздно, но все вокруг неумолимо блекло, и я погружалась в чернильную бездну.
Меня больше не вдавливало невыносимо в асфальт, жжение в горле потихоньку отступало.
Боль уходила. Я уходила. Растворялась во мраке.
Вдруг, его руки исчезли, и послышался хлесткий удар упавшего на асфальт тела.
Я ощущала реальность так приглушенно, словно лежала где-то глубоко под водой, а все источники шума находились очень далеко надо мной.
Но, по крайней мере, я все еще дышала. Жадно заглатывая каждый глоток воздуха, я чувствовала, как кислород насыщал мой изголодавшийся организм. Я начала кашлять и хватать ртом воздух.
Кто-то кричал на мягком музыкально языке, который мне никогда раньше слышать не приходилось, потом последовала новая череда ругательств и грохот ударов. Прямо возле меня рухнуло тело, и я слегка сместилась. Приступ боли заставил меня поморщиться, но я была невероятно ему рада. Если я могла чувствовать боль – значит, я была все еще жива.
Где-то в сумраке кто-то дрался. Мужчина схватил другого и поднял над землей на расстоянии нескольких метров. Подобное проявление силы казалось шокирующим… брутальным. Нечеловеческим. Нереальным.
Перевернувшись, я сотряслась в очередном приступе кашля. Согнувшись, я оперлась на кисти рук и заскулила.