— Нравится? — Из поблескивающей металлом темноты появился Рино. На нем был длинный халат из отливающей серебром ткани. Кожа цвета сильно разбавленного молоком кофе матово лоснилась на широкой груди, открытой свободным одеянием.
Он любовно погладил край стального, измятого, как бумага, листа, закрепленного на штативе.
— Это экспонаты исторического музея. Музея «истории опасных игр». Здесь кусок крыла пассажирского самолета, сгоревшего над Тихим океаном, там остатки бронированного кузова одного очень важного автомобиля, взорванного неизвестными, вверху — целая коллекция останков машин, поездов, домов, погибших при невыясненных обстоятельствах. Видишь, они горели, плавились, их разрывали на части страшные силы… Они стали кладбищем для тех, кого уже никогда не найдут среди живых или мертвых…
— Вы хотите меня испугать или удивить, Рино? Вы забыли, что я родилась в государстве, пережившем самые страшные мировые войны. Я живу в стране, где и сегодня продолжают стрелять, убивать, воевать, а количество уничтоженных врагами и своими же согражданами исчисляется миллионами… — Кристина вздохнула и посмотрела в фанатично блестящие глаза. — Да, я боюсь. Я всего лишь слабая женщина. Я боюсь крови, боли, зубных врачей, пауков. Дрожу, когда при мне бьют собаку или потрошат живую рыбу. Я не достойная противница для вас, могущественного, сильного, бесстрашного человека… Мне стыдно за ваше представление, Рино Морелли.
— Киска, ты о чем? Это музейная экскурсия, не больше. Я еще не подставил под твою попку зажженный фитиль… И не размахивал раскаленными щипцами. — Он присел рядом с ней на черный кожаный диван, халат распахнулся, обнажая атлетически мускулистые ноги. — Ты у меня в гостях, я представляю тебе мой дом и себя… Я соблазняю тебя, детка!
Кристина не могла не признаться, что у этого омерзительного типа красивое лицо — лицо древнего божества, соединившего четкость классических европейских линий с масштабностью и рельефностью черт негроидной расы: огромные, мрачные глаза, тонкий, с горбинкой, нос, крупные, сладострастно вывернутые губы. Очень коротко подстриженные дегтярно-черные волосы шапкой покрывали мастерски вылепленный череп. Ногти и ладони казались совсем светлыми, а крупные зубы, обнажавшиеся в хищной улыбке, — ослепительно-белыми. Тонкие усики делали его похожим на Фреди Меркьюри, загримированного для роли безумного злодея.
— Не думаю, Рино, что вам приходится добиваться женщин подобным способом. Я имею в виду — против их воли, — подвела она итог своим наблюдениям.
— Даже мальчишкам известно, что иметь женщин против их воли забавней. Особенно когда они сыпятся в твою постель, как переспевшие сливы… У моего отца был большой сад, из которого угощалась вся округа. И огромный член, которым он перетрахал всех угостившихся! — Рино улыбнулся своей шутке, но Кристина решила ее «не заметить».