Пока они живописной тройкой бродили по извилистым улочкам, истоптанным ногами двадцати поколений, Ури остро чувствовал, как он во всем противопоставлен и противоположен своим спутницам, и, пропуская мимо ушей их щебет, пытался разгадать секрет их заинтересованности в нем. Учитывая их склонности, трудно было предположить, что их влечение к нему носит сексуальный характер. Зато он мог поверить, что они, как и Клаус, оказались вовлеченными в мощное электрическое поле, натянутое между ним и Инге. А уж их интерес к Инге не представлял никакой загадки: она увлекала их и как хозяйка замка, и как женщина, - о, как он их понимал! Он на миг отключился и представил себе, как они с Инге обнимались вчера ночью на брошенном на пол одеяле.
Внешний мир вдруг перестал кружиться и в него ворвался непривычно сердитый вопрос Вильмы:
- ...бум-бум-бум-бум-ческого настроения?
Ури вернулся к действительности и огляделся: они стояли на мощенной розовым гранитом площадке, козырьком нависающей над рекой. Он сосредоточился на голосе Вильмы и медленно осознал, что она задает ему свой вопрос уже не первый раз. Он сделал вежливое лицо и виновато переспросил, что именно она там "..бум-бум-бум-бум" не понимает?
Но Вильма не успела ему ответить - из-под каменной арки, ведущей в соседнюю улочку, появилась экзотическая пара: немолодой, но моложавый мужчина с развевающимися седыми локонами и совсем юная босая девушка с очевидной примесью негритянской крови. Мужчина шагал опираясь на черную трость с костяным набалдашником, на его узких плечах свободно, как на вешалке, болтался в такт шагам ярко-голубой бархатный пиджак, из-под которого вглядывало белое кружевное жабо. Девушка семенила рядом с ним, проворно отталкиваясь от розовых гранитных плит босыми коричневыми ступнями. Едва завидев мужчину с тростью Доротея коротко взвизгнула и повисла у него на шее:
- Руперт, Руперт, Руперт! Как я рада! Как рада!- повторяла она счастливым голосом.
Отлепившись, наконец, от Руперта, она чуть отстранилась, уперлась обеими руками ему в грудь и окинула его любовным, но критическим взглядом:
- Худой, бледный, старый, но красивый как всегда!
- Такой уж старый? - кокетливо спросил Руперт, чем сразу напомнил Ури одного из вечно молодящихся поклонников матери.
- Древний и прекрасный, как этот город! - восторженно прыснула Доротея и обернулась к Вильме:
- Вы ведь знакомы? Это - Руперт Вендеманн, тот самый, знаменитый.
- Ну, конечно, мы знакомы, - сказала Вильма, протягивая Руперту руку. - Мы не раз встречались на конгрессах по защите прав национальных меньшинств. Вы ведь помните меня?