- Ты бывал во Франкфурте в подземном городе, где ночные клубы?
Он отодвинул ногу и сказал небрежно, надеясь перевести эту опасную игру в милую шутку:
- Во Франкфурте я бывал только в зоопарке.
Она так сосредоточилась на своей попытке опять найти под столом его ногу, что сперва даже не поняла его ответ:
- В каком зоопарке?
- Разве ты не знаешь, - сказал он, тоже переходя на "ты" - что во Франкфурте находится самый большой в мире в зоопарк?
Ногами он при этом плотно обхватил ножки стула, из-за чего она никак не могла удобно, не привлекая внимания окружающих, прижаться к нему под столом. Тогда она удовлетворилась тем, что уперлась гладкой подошвой
башмачка в его колено и зашептала быстро-быстро, словно опасалась, что ее перебьют:
- Там под землей построили целый город: в центре круглая площадь, а от площади лучами расходятся улицы, полные ночных клубов. Чего только там нет! Стриптиз, живой секс на сцене, порнуха, что угодно. Но главное, там можно присоединиться к группе, ты понимаешь? Но пускают только парами, меня не пустят без партнера, а Руперт ни за что не хочет, - я думаю, он боится, что он будет там самый старый. Хочешь, давай смотаемся туда сегодня вечером. У тебя есть машина?
У Ури слова застряли в горле. Где-то в самом удаленном уголке сознания шевельнулась шаловливая мыслишка: а что, если и впрямь махнуть во Франкфурт с этой шоколадной куколкой? Да нет, что за блажь. Инге никогда ему этого не простит, а он еще не готов потерять Инге. И он ответил чистосердечно:
- Нет, машины у меня нет. Я ведь приехал сюда не один.
- А с этими? - Ульрике непочтительно кивнула в сторону лесбиянок. - Ну и что? Их можно взять с собой, у них там найдутся свои интересы.
Любопытно, значит, она знала, кто они такие.
- А как же Руперт? Ему это может не понравиться.
- Руперт?
Глаза Ульрике на миг затуманились. Слегка сдвинув брови она нерешительно оттопырила нижнюю губку влево и вверх и коротким толчком вытолкнула через образовавшийся зазор маленькую порцию воздуха - опять та же типичная немецкая гримаска! Приходилось признать, что шоколадная босоножка, несмотря на свою экзотическую наружность, действительно была немка. Пока Ульрике обдумывала, как устранить Руперта на эту ночь, - Ури так и не узнал, какие средства представлялись ей более привлекательными: снотворное, яд или просто хороший удар по голове, - за окном, на лестнице, ведущей к кафе, появилась Инге. Сердце Ури рванулось ей навстречу в ускоренном ритме - она бежала вниз со счастливой улыбкой, легко перепрыгивая длинными ногами через две ступеньки враз, и он понял, что она спешит к нему. Она отворила дверь и застыла на пороге, как вкопанная. Лицо ее побледнело так резко, что полоска неярко подкрашенных губ заполыхала на нем как кровавая рана. Ури сначала показалась, что она, как обычно, тут же догадалась, о чем они тут сговариваются с Ульрике, но она их даже не заметила. Взгляд ее был прикован к Руперту. Почувствовав пристальный взгляд Инге, Руперт обернулся и вопросительно уставился на нее.