- А когда это случилось? Давно?
- Больше года назад, во время десанта...
- Десанта? - повторила она за ним, будто пробовала это слово на вкус.
- Нас тогда сбросили в тренировочный лагерь палестинцев... в Ливане. Как странно, я совсем все забыл, а сейчас вижу вдруг так ясно, будто это было вчера. Мы бежим по лабиринту... улицы узкие кривые...
Его зрачки опять начали расширяться:
- ...тупики, переулки... и всюду мусор... горы мусора.., а на мусоре - кровь...
Предчувствуя, что он сейчас может снова войти в транс, Инге поспешно перебила его первым попавшимся на язык вопросом:
- Так тебя сбросили с самолета? С парашютом?
- Ну ясно, с парашютом, неужто без?
- Значит, ты, действительно, парашютист?
К счастью, Ури не успел еще окончательно углубиться в узкие кривые улицы своего кровавого кошмара. Он замолчал и уста-вился на Инге, пытаясь уловить смысл ее вопроса. Через бесконечно долгий миг ее слова дошли до его сознания, и зрачки его сузились:
- Что значит "действительно"? Или ты уже раньше знала, что я - парашютист?
- Было бы преувеличением сказать, что я знала. Просто Клаус всюду болтает, что своими глазами видел, как ты кружил над лесом на порванном парашюте.
- Откуда он мог это взять? Или он тоже занимается черной магией?
Инге сняла с полки флакон с прозрачной бесцветной жидкостью, отвинтила крышку, понюхала, опять завинтила и решительно поставила флакон обратно на полку. Хватит, больше никакой черной магии, никаких колдовских настоек, она его вылечит и так! Ей хотелось смеяться и плакать одновременно, потому что ничего страшного не произошло, она напрасно всполошилась - это было совсем не такое убийство. Ее склонность к аналогиям завела ее слишком далеко, тем более что Карла никогда не мучила совесть. Она села рядом с Ури и прикоснулась к его щеке:
- Тебя долго лечили?
- Бесконечно! Чуть до смерти не залечили.
- Психологи?
- И психологи, и неврологи, и сексологи, и кто только не! Но, в конце концов, все отчаялись и махнули на меня рукой. И на год списали из армии. А из жизни я сам себя списал.
- Почему? Из чувства вины?
- Перед кем?
- Перед твоими друзьями - за то, что они погибли, а ты остался жив.
- В этом что-то есть. Откуда ты знаешь?
- ...и перед той беременной женщиной тоже. Хотя тебе казалось, что про нее ты совершенно забыл.
- Но я забыл!
- Нет, не забыл, а заблокировал от себя память об этом. И осколки запертой памяти надрывали тебе душу...
- Ты что, тоже играешь в эти дурацкие психологические игры?
- Сейчас уже нет, но было время, когда играла. И с большим увлечением.