Мартин негромко чертыхнулся.
— Так вот почему ты бросилась в объятия Теодора? Ты решила, что он даст тебе больше любви, чем я? Больше своей души?
Жестокие вопросы буквально хлестали Синди. Она приглушенно всхлипнула. Ей было больно снова слышать тот самый обиженный, едкий тон, каким он говорил с ней три года назад. Тогда, вернувшись из Южной Америки, он сгорал от желания увидеть ее, обнять… А, приехав, обнаружил, что она жена его двоюродного брата и мать годовалого малыша.
Тогда ей было ужасно тяжело обманывать его, убеждая в том, что Эдвин — сын Теодора…
Конечно, Синди не могла осуждать Мартина за его горькое презрение ни тогда, ни сейчас. Она не могла оправдаться, не сказав ему правды об Эдвине. А что, если сделать это сейчас, перед его отъездом?..
Нет! Это невозможно. Он подумает, что это уловка, чтобы удержать его здесь, привязать к себе. Используя в качестве аргумента ребенка, она практически не оставляет ему выбора. Он будет считать себя обязанным остаться.
— Дядя Мартин! — ринулся к нему заглянувший в комнату Эдвин. — Ты обещал поиграть со мной в прятки.
Мартин наклонился и подхватил малыша на руки.
— Пойду предупрежу Салли, что мы ужинаем в ресторане, — поспешно сказала Синди, боясь, как бы он не передумал. По крайней мере, утешала себя она, за эти две недели они снова стали друзьями.
Но в глубине души она хотела более тесной связи, большего, чем просто дружба с Мартином, даже если он не сможет дать ей всего, чего она хочет… Сейчас, преодолев боль прошлого и обретя свободу, Синди снова мечтала о прежней близости…
Нет смысла отрицать, что их все еще тянет друг к другу. Каждый раз, едва они оказывались рядом, даже в присутствии Эдвина или Салли, между ними возникала невидимая пульсирующая нить чувственного влечения. Впрочем, Мартин вел себя очень осмотрительно и ни разу не позволил себе облечь чувства в слова или действия; Возможно, он боялся, что любое открытое проявление внимания может возбудить в ней ложные надежды?..
Синди вздохнула. Или она настолько поглощена своими чувствами к нему, что слишком остро воспринимает происходящее? Что, если это просто игра воображения?..
Был поздний вечер, когда Синди и Мартин вернулись из города домой после своего прощального ужина.
— Это был чудесный вечер, Мартин, — благодарно проговорила Синди. — Я рада, что мы смогли побыть вдвоем.
Ее темные глаза блестели в неярком свете торшера, который Салли оставила включенным. В доме было темно и тихо. Очевидно, экономка, уложив мальчика, тоже легла спать. Из спальни Синди, где уже несколько ночей спал Эдвин, не доносилось ни звука.