Финансы Уругая были до такой степени плохи, что там не могло бы существовать никакое правительство; Бразилия еще прежде давала ему субсидии, так же, как Франция и Англия. Теперь Бразилия обязывалась помогать ему как единовременно, так и ежегодно, выдавая (с ноября 1851 года) по 50,000 пиастров, во все время продолжения войны.
Власть деспотов, не основанная на национальных или религиозных интересах, всегда шатка, и часто бывает достаточно первого толчка, чтобы сокрушить ее, — будет или этот толчок извне или изнутри. Угнетенному народу, ослепленному лживым блеском, под который прячутся властители, и обманутому ложью, проникающею всю жизнь подавленной страны, такому народу деспотическая власть кажется гораздо более прочною, нежели она есть на самом деле. Росас подтвердил собою эту давно известную истину. Ополчение, восставшее на него, было так велико, что такого не видали никогда в Южной Америке. Около 30,000 войска, вооруженного различным оружием и снабженного огромными запасами, двинулось на диктатора. Но таких больших средств и не требовалось: при первом толчке рухнуло двадцатилетнее здание, без всякой надежды на возобновление. Англия и Франция могли бы воспользоваться обстоятельствами, но они ограничились полумерами; им было все равно, останется ли Росас или нет, — нужна была только свобода плавания. Теперь же они совсем отказались ох участия в деле низложения тирана, и английские суда защищали только интересы своих соотечественников в Буэнос-Айресе, a французские — в Монтевидео, где даже несколько рот французских морских солдат держали гарнизон.
В силу трактата 1851 года, Уркиса двинулся к Уругаю вместе о графом де-Кахиасом, пришедшим с 12,000 войска с севера Рио-Гранде; генерал Евгений Гарсон выступил из Монтевидео, a Фирасоро — из Кориентеса. Бразильская эскадра, под командою находившегося на службе Бразилии английского адмирала Гренфеля, занимавшая Парану, мешала Росасу соединиться с Орибе. При этих обстоятельствах, Орибе соглашался на умеренную капитуляцию, начинавшуюся словами: «В Уругайской республике нет ни победителей, ни побежденных.» Так выполнен был первый пункт трактата; Монтевидео был освобожден, и прекратилась десятилетняя осада новой Трои.
Но надобно было низложить диктатора Буэнос-Айреса. Провинция Энтре-Риос назначена была сборным пунктом для войск Бразилии, Парагая, Уругая и аргентинских, которые и стянулись в продолжение ноября и декабря. Армия освободителей, как называлось это войско, двинулась 23 декабря и 12 января 1852 года перешла границу провинции Буэнос-Айреса. Росас пал духом; с самого начала войны он уже считал себя побежденным, После длинного, утомительного, четырехнедельного перехода, не выигрывая часто и двух миль в сутки, по причине разных условий местности, Уркиса двинулся к Буэнос-Айресу против войск Росаса, уже приведенных в смятение; их было, однако 20,000, человек, и они владели выгодною и укрепленною позицией Морон, на возвышенности Монте-Кацерос.