— Это для меня большая честь, кхун Танакан, — ответил Викорн. — Никогда не видел кабинета такой красоты. Ваш вкус безукоризнен.
— Не надо скромничать, полковник. Кто я такой? Банкир. Финансист. Если сравнить мой труд и службу обществу офицеров полиции вашего уровня, то это мне надо вас поздравлять.
— Ах, кхун Танакан, вы очень добры. Будем откровенны — мы принадлежим к разным классам: вы — к фарфоровому, я — к глиняному.
— Если бы я даже принял ваши замечательно скромные слова, полковник, то должен был бы заметить: если фарфор сталкивается с глиной, то страдает именно фарфор.
— Я как раз к этому подхожу, — тихо заметил Викорн.
Между тем секретарь начала беспокоиться, что ей не удастся в точности выполнить данные шефом инструкции. Она нашла какой-то предлог, встала, вздохнула полной грудью и развернула плечи. Ее бюст оказался великолепным, но какое мне до него дело? Девушка вышла из-за стола — ей именно теперь понадобилось положить на кофейный столик перед диваном стопку глянцевых журналов. Сосредоточенно нахмурилась с «Форчун» в руке и, решив, что надо еще как-то продемонстрировать себя, повернулась ко мне и смущенно улыбнулась. Когда и это не помогло и я не пал перед ней на колени, кашлянула и ласково сказала:
— Не помню, куда надо положить это. — После этих слов я еще яснее понял, почему Танакана потянуло на Дамронг.
— Будда учит, что между противоположностями существует притяжение, — продолжал Викорн.
— Так оно и есть, — согласился Танакан.
— Само собой разумеется, скромная глина при столкновении с фарфором испытывает благоговейный трепет, восхищение и даже страстное влечение, не говоря уже о зависти, а вот притяжение фарфора к глине менее заметно.
— Сыскной гений полковника Викорна хорошо известен. Его дар проникать в тончайшие нюансы ошеломляет.
— Людям не дано понять истинную природу служения обществу таких людей, как вы. Денно и нощно вы боретесь за укрепление нашей экономики. На вашем уровне гнет забот способен убить обычного человека. Поэтому вам приходится прибегать к таким видам отдыха, которые не полностью бы одобрили благочестивые и несведущие.
— Полковник не только великий полицейский. Он еще знаток человеческой природы и воплощение сострадания.
— Мне нравится сочувствовать ближнему, если предоставляется случай, — продолжал Викорн. — Однако разве это не одно из гениальнейших прозрений Будды — что даже монахам надо помогать? Сострадание нуждается в материальной поддержке.
— Конечно. И немалой поддержке. Я бы искренне хотел поспособствовать этому делу своей скромной персоной.