Шурин остановил машину около старого двухэтажного дома и выключил двигатель.
– Приехали. А вон и моя Жаклин, видишь? Выглядывает из окна. С утра тебя поджидает!
Подхватил чемодан и повел гостя в дом. «Даже машину не стал запирать!» – удивленно отметил Огаркин.
Рослая блондинка Жаклин говорила по-русски плохо, но зато внятно.
– Твое кроватное место. Плацкарт! – сказала она, и показала на диван, выглядывавший из-за пестрой занавески. – Только не надо бродить по ночам. Запрещено! Здесь так не принято.
– А туалет? – ахнул Огаркин. – И вообще? Умыться, например?..
– Полы здесь скрипят в коридоре, понимаешь? Соседи недовольны. Могут и хозяину пожаловаться, что отдыхать им мешаешь. А то и в суд подадут, – объяснил шурин. – Особенно этот, из КГБ, придирается. Ну такая зануда! Привык, понимаешь, на своей бывшей Родине за каждым шорохом следить, вот и не спит по ночам… Да ты не волнуйся, привыкнешь.
В тот вечер долго сидели за столом и говорили о ценах на бензин, о прелестях ПМЖ, о невозможности прожить на пособие, а также о взаимоотношениях интеллигенции и власти. Насчет власти шурин помалкивал (ну что простому шоферу эта власть?), зато интеллигенцию он ругал крепко. Даже Ильича процитировал, хотя и неточно: мол, не мозг нации эта самая интеллигенция, а сплошное собачье дерьмо. И откуда только шурин всего этого нахватался?
Не иначе как от Жаклин, этой правнучки белогвардейской. Но все равно симпатичная, зараза. И водку пьет ну совсем по-русски – на резком выдохе. А потом – хлоп! – и стопка уже пустая. И снова нужно ее наполнять. Ну и бутерброд, понятно, икрой намазать.
– Насчет дерьма я не знаю… Я у себя там историю преподавал, – отбивался Огаркин, как мог. – Конечно, много лапши нам вешают…
– Лапша? Почем там лапша? – встряла в мужской разговор Жаклин. – Здесь она дорогая. Рожки дешевле. А у вас?
– Ты, Жаклин, рожки с властью не путай, – осадил ее шурин. – Правильно человек говорит: много у них там лапши развелось! А интеллигент как сидел в дерьме, так и сидит. Хоть и историю преподает, – и похлопал Огаркина по плечу. – Ничего, вот покрутишься здесь с недельку – всю свою историю забудешь. Душой тебе говорю!
Бестолковый какой-то вышел разговор. Но кое-что Огаркин из него уловил. Первое: на работу нужно устраиваться как можно быстрей – дело это трудное, может и на все три месяца растянуться. И второе: мимо полковника, что в комнате слева живет, желательно на цыпочках проходить. Да мало ли чего у бывшего на уме? Может и хозяину настучать невзначай. По старой привычке.
– А справа, ты говорил, бизнесмен проживает?