Я ненадолго задумался.
– Гм-м… А вам не кажется, что второй «Ковчег» мог выбрать эту звезду по той же причине, что и вы?
– Я вполне это допускаю. Более того, мне это представляется весьма вероятным. Не исключено, что в пути ИР «Ковчега-2» начал страдать некой машинной разновидностью звёздной болезни – или даже был подвержен ей с самого начала. В отличие от человека он мог математически просчитать меру воздействия на себя гипердрайва и, возможно, сумел вычислить 519-ю ещё во время испытательных полётов.
– Но почему тогда он никому не сообщил? Даже своему собрату, первому «Ковчегу»?
Лопес снова улыбнулся.
– А как ты думаешь, Эрик? Он ведь был по-человечески разумен. И, соответственно, боялся, что его сочтут сумасшедшим.
– Так, ладно, – пробормотал стоявший посреди рубки адмирал Лопес; его задумчивый взгляд был устремлён на главный обзорный экран, где плыла среди звёзд серо-коричневая планета. – И что же всё это значит?
Этот вопрос в различных вариациях он задавал себе уже несколько часов, с тех пор как «Гермес» достиг системы 519-й Стрельца. С помощью средств внешнего наблюдения мы изучили все тринадцать планет, обращающихся вокруг звезды, и наше внимание сразу привлекла к себе четвёртая от светила – размерами примерно с Землю.
По мнению наших специалистов-планетологов Красновой и Гамбарини, когда-то в прошлом на ней, возможно, существовала жизнь, но потом случилась какая-то космическая катастрофа, что-то вроде выброса огромного количества солнечного вещества, и вся её поверхность превратилась в безжизненную пустыню. Прежние моря и океаны мгновенно вскипели, и водяные пары вместе с большей частью атмосферы унеслись в космос. Вдобавок был нарушен тектонический баланс, резко активизировалось движение коры, по всей планете началось извержение вулканов. Многие действовали до сих пор, отчего разреженная атмосфера была насыщена моноокисью и двуокисью углерода.
Картина в общем-то заурядная и ничем не примечательная, если бы не одно обстоятельство – внешний облачный покров планеты на высоте порядка семидесяти километров. Это были весьма необычные облака, и не только потому, что находились так высоко. Они состояли не из сконденсированных паров воды, а из некой неизвестной субстанции, не поддающейся спектроскопическому анализу. Эти облака, белые, слегка сизоватые, имели форму идеально прямых нитей толщиной порядка десяти метров и полтораста километров длиной. Каждым из своих концов такая «нить» соединялась с двумя другими под углом в 120 градусов, а все вместе они образовывали некое подобие сетки из правильных шестиугольных ячеек, окутывавшей всю планету целиком.