Быстро оглядываю себя в зеркало — хорош! Генеральский мундир, орденские знаки… вроде бы все в норме? Тут выглядеть надо, иначе не поймут! Герцог-то вон как вырядился, словно к королю на прием собрался.
Команда!
Топоча ногами по палубе, выстраивается почетный караул. По левому борту моряки, с револьверами на поясах и дробовиками в руках. По правому борту — морская пехота с автоматическими карабинами. Парни все здоровенные и с соответствующими мордами. Впечатление производят даже на меня!
Стоило только герцогу ступить ногою на палубу — залпом грохнули наши пушки. Все шесть пятидесятимиллиметровок. По сравнению с привычными для горцев орудиями — звук совсем другой. Еще залп, еще… Гости удивленно вертят головами, наша скорострельность их немало удивляет. Хорошо видно, что пушек на палубе мало, и стреляют они все сразу, поражая шотландцев скоростью перезарядки орудий.
Последний залп.
Обе шеренги вытягиваются во фрунт, провожая глазами визитеров. А я, вместе с капитаном, иду навстречу гостям.
— Рад приветствовать вас, ваша светлость, на борту нашего флагмана! — учтиво кланяюсь герцогу. Все-таки он — персона более знатная и высказать ему положенную долю учтивости — вполне для этого времени обычное дело.
— Имею честь видеть перед собою графа Алехандро? — сухо отвечает мне гость.
Вот и королевский подарок сработал — вовремя! Все же граф — это уже кое-что! С бароном наш гость так себя бы не вел — не ровня он герцогу! Граф — это уже как-то поближе будет. А по званию он меня не назвал… почему?
— Совершенно верно, ваша светлость! — киваю я, не замечая холодности герцога.
— Вы просили встречи со мною — я здесь. Что вам угодно мне поведать?
Так… что-то дядя ваньку валяет, я же ему в письме все подробно описал? Или это на публику работа? На какую же, позвольте вас спросить? С ним только трое сопровождающих — невместно персоне такого ранга без свиты. Стало быть, в его свите стукачок есть и вся эта комедия — для него? А что, очень даже запросто может такое быть. При случае могут Гордона этою встречей и припереть к стеночке-то… Ладно, подыграем мужику.
Оборачиваюсь к капитану и киваю.
Где-то позади мерно рокочет барабан, и от кормы к нам направляется небольшая процессия. Знаменосец и два ассистента, торжественно вышагивая по палубе, несут знамя 92-го полка. Следом за ними, также торжественно, несут шпагу погибшего маркиза.
Подойдя к нам, знаменосцы останавливаются.
— Прошу вас, ваша светлость, принять в свои руки знамя полка, которым отважно командовал ваш сын — полковник Гордон маркиз Хантли! Свидетельствую, что полк сей покрыл себя неувядаемой славой в тяжелом бою! Служить под столь блистательным стягом — большая честь для любого солдата. Поэтому, не имея никакого права удерживать этот бесценный трофей в своих руках, — возвращаю его законному владельцу!