* * *
Дождь как-то успокаивал его. Он был холодным, а все тело — горячим, и дождь приносил приятную прохладу. Энди всегда любил дожди. Однажды он был в доме Лауры, и дождевые струи сбегали по стеклам, а он смотрел на улицу и видел, как люди бегут от дождя. Как раз в то время он вступил в «Королевскую гвардию». Как счастлив он был тогда, что Короли приняли его к себе. Короли и Стражники — это" самые главные. Он один из Королей. Надо быть достойным своего «титула».
Только теперь, когда холодный дождь освежил его разгоряченное тело, он задумался об этом. Ведь если он умрет, то умрет просто Энди. Он не был одним из Королей. Его звали просто Энди, и теперь он мертв. Вдруг он задал себе вопрос: а что если бы Стражники, которые устроили ему засаду и пырнули ножом, в один прекрасный день поняли бы, что он — просто Энди? И вообще они знали, что его звать Энди или знали только, что он Король, который носит красную нейлоновую куртку? Они всадили нож в него, в Энди, или только в куртку и в кличку? А что толку в кличке, если все равно умираешь?
— Я Энди! — беззвучно крикнул он. — Ради бога, ведь я Энди!
На другом конце проулка остановилась пожилая дама. Оттуда доносился шумный стрекот дождя, барабанившего о крышки мусорных баков. Дама держала в руке зонтик с поломанными спинами, держала его величественно, как королева. Она прошествовала к мусорным бакам в конце проулка с сумкой в руке. Она деликатно приоткрывала крышки баков и не слышала стона Энди, потому что была туговата на ухо и потому что дождь отбивал на крышках непрерывную злую дробь. Она искала, чем бы поживиться в лучшее время ночи. Она выудила веревки я газеты, извлекла из одного бака старую шляпу с пером, а из другого — сломанную скамеечку для ног. Потом так же деликатно закрыла крышки баков, высоко подняла свой зонтик и прошествовала к выходу, величественно, как королева.
Теперь проулок казался очень длинным. Энди мог видеть людей, которые, пересекали его на другом конце, и ему захотелось знать, что это за люди, столкнется ли он когда-нибудь с ними. И ему захотелось узнать, кто из Стражников всадил нож в его тело.
— Вот тебе, Король! — крикнул чей-то голос, а потом шаги, чьи-то руки уже отпускают его руки, он падает на мостовую. — Вот тебе, Король! — Даже несмотря на боль, даже несмотря на безмерную слабость, он ощутил тогда гордость при мысли о том, что он Король. Теперь от гордости не осталось и следа. Ему стало холодно от дождя, а кровь все текла и текла между пальцами, и теперь он чувствовал только, что все вокруг плывет и кружится, и среди этого кружения он мог думать лишь об одном: «Я хочу быть только Энди!»