— Дипломат? Сотрудник внешней разведки? Тайный агент?
Он взял чашку, сделал глоток, стал вертеть ее в руках.
— Так кто же? Или это государственная тайна?
Он резко вскинул голову; мгновение взгляд был напряженным, но тут же повеселел.
— Нурали — мой молочный брат, мой телохранитель, моя тень. Таков обычай.
— Как интересно!
— Чем же он так вас заинтересовал? — спросил эмир после довольно долгого глотка.
— Меня вообще интересуют обычаи разных народов. Вы же, вероятно, знаете, что мои программы посвящены именно богатству обычаев народов мира.
— Хотите, чтобы я рассказал вам об этом обычае?
— Конечно, ваше высочество!
Он взял чайник и спросил очень по-домашнему:
— Может быть, еще чаю, пока не остыл?
И в этот момент полились звуки «Волшебной флейты»!
— Ваш мобильный, мадемуазель ван Вельден?
— Да… Простите! — Я вытащила телефончик из кармана, путаясь в концах шарфа; на дисплее светился незнакомый номер. — Так неловко. Я не догадалась вовремя отключить телефон!
— Не стесняйтесь меня, ответьте, — великодушно предложил он и стал снова наполнять мою чашку.
— Слушаю, — сказала я в аппаратик, не в силах отвести взгляда от рук моего принца.
— Эльза! Привет! Как жизнь? — радостно спросил голос Тобиаса.
Меня обдало холодом. В последний раз мой экс-жених звонил на прошлое Рождество, а не виделись мы еще дольше.
— Я сейчас очень занята. Я перезвоню.
— Эльза, подожди! Два слова. Я в Париже. Слышал, ты отхватила премию. Поздравляю! Надо бы отметить!
— Я перезвоню… перезвоню позднее… — повторяла я, а струйка все текла и текла из чайника, и уже через край моей чашки! — Спасибо, достаточно, — сказала я, отключая связь.
Эмир резко мотнул головой, словно приходя в себя, недовольно кашлянул и, определенно избегая встретиться со мной взглядом, поставил чайник на столик и хлопнул в ладоши.
Мгновенно появился человек в чалме. Эмир что-то очень строго приказал ему по-арабски. Тот поклонился и опять исчез.
— Сейчас вам заменят чашку. Извините, эта определенно треснувшая. И принесут чай погорячее, этот совершенно остыл.
Человек в чалме возник снова. С подносом, на котором стояли две точно такие же чашки и точно такой же фарфоровый чайник. Безмолвно поменял их местами со старыми, наполнил новые чашки чаем, и двери за ним сомкнулись.
— Пожалуйста, мадемуазель ван Вельден, угощайтесь. — Эмир сделал большой глоток из своей чашки и с одобрением произнес: — Горячий. Совсем другое дело.
Я тоже отпила чаю.
— Да, очень хороший. Кстати, как называется этот сорт?
— Понятия не имею! — неожиданно рявкнул он и сразу совсем мягко добавил: — Но я очень рад, что он пришелся вам по вкусу. Угощайтесь! Вы еще не попробовали никаких наших национальных сластей. Или вы вообще не любите сладкое?