Иван молча снял пиджак, потащил через голову рубаху.
- Вы простите меня, Иван Трофимыч, - еле слышно сказала Еленка.
На секунду он замер, завяз в рубахе. Сказал глухо:
- Ты бы вышла. Раздеваюсь я.
Еленка качнулась, прижала руки к груди. Спотыкаясь, взбежала по трапу.
Иван лег к стене, закрыл глаза. Может, надо было шагнуть к Еленке, шагнуть и обнять, и все бы вернулось, но он сразу же прогнал эту мысль.
Он отрезал Еленку, отрезал по самому сердцу. Нет, совсем не за то, что она в запальчивости наврала ему, не за ложь - за правду: она просто жалела его.
Утром встал с глухой, уже привычной головной болью. Поднялся на палубу: на корме Сергей собирал новую люльку. Иван тупо посмотрел на широко раскинутую сеть.
- Что это?
- Подарок, - горделиво улыбнулся Сергей. - Кончилась наша кустарщина, капитан.
- Закона не знаешь?
- Законы, капитан, для дураков пишут. Для дураков да для судей, когда эти дураки попадаются.
Иван метнулся в кубрик. Выскочил оттуда, молча отстранил Сергея и полоснул по сети остро отточенным ножом.
- Ты что?
- А я - дурак, - запинаясь от ярости, сказал Иван. - Тот дурак, для которого законы пишут.
И опять широко, уже не примериваясь, резанул сеть.
- Не смей!… - Сергей, не рассчитав, с силой толкнул капитана.
Иван отлетел к борту, ударился о леер. Нож, выскользнув, упал в воду. Иван тяжело поднялся, шагнул к сети, скомкал. Сергей ухватился за другой конец:
- Рыбинспектор дал. Понятно тебе?… Сам дал, лично!…
- Не дам!… - Иван, задыхаясь, рвал сеть к себе. - Не позволю!…
- Моя сеть, ясно? Мне подарили! Мне, ясно?…
Тяжело дыша, они почти упирались лбами. Сергей был здоровее и помаленьку, по частям перетягивал сеть, мотал Ивана по всей корме.
- Оставь! Слышишь?… Добром прошу, - бормотал он.
Иван вдруг бросил сеть и, схватив с палубы тяжелую крестовину, далеко швырнул в воду:
- Вот так-то, Прасолов. Так-то лучше будет. Спокойнее.
- Твою мать… - сквозь зубы выругался Сергей. - Добро, капитан, побеседовали. В жизни этой беседы не позабуду.
- Уходи с катера. - Иван закурил, затянулся, говорил почти спокойно. - Сам уходи. Не сработаемся.
- За бабу считаешься? - тихо спросил Сергей. - Эх, мужик называется! Дерьмо собачье.
Швырнул в воду исполосованную сеть, пошел к рубке.
Навстречу вылезла Еленка.
- Завтракать.
- Идем. - Иван встал. - Я сказал тебе, Сергей. Все.
- Не задержусь, капитан. Теперь не задержусь, не думай!…
Но задержаться Сергею все-таки пришлось: он задумал досрочно выпустить своих радистов. Просьбу встретили недоверчиво, но пошли навстречу: создали комиссию, в состав которой вошли директор, главный инженер и по собственной охоте Пронин.