— Теперь это не твой дом, — грустно сказала Джоси.
Сэм услышала в голоске Джоси грусть, и ее глаза наполнились слезами. Она присела и крепко обняла малышку.
— Я знаю, — сказала она. — Но я и не должна была здесь жить. Моя бабушка отправляла меня к Маргарет.
— Мы просто привыкли к тому, что ты здесь, рядом с нами, — сказала Бетани, похлопывая по плечу младшую сестру. — Она вернется, Джоси. Она слишком любит Эхо, чтобы жить в разлуке с ней.
— Ну, зато теперь ты, Бетани, можешь приглашать своих подруг с ночевкой, — сказала Сэм, вытягивая из-под кровати давно затерявшийся носок.
— Наверное… — согласилась Бетани, лаская шерстяную овечку, детскую игрушку Сэм.
А Кеннет добавил:
— Ты слышала, что сказала Томас? Он признался маме, что ты лучшая из всех его сестер.
Все засмеялись. А Сэм подумала, что хорошо было бы забрать Томаса в свою семью. Папа наверняка бы обрадовался.
За один вечер все не могло уладиться, и суета продолжалась еще три дня. Были телефонные звонки в Австралию, бесконечные сообщения по электронной почте. Считалось, что никто не знает, как реагирует на происходящее мама Алекс, но Сэм подслушала разговор по телефону наверху. Зелда плакала, а ее Перри злился. Впрочем, Сэм показалось, что они не очень сопротивляются. Она, затаив дыхание, старалась не пропустить ни слова, но ей помешал лай собак.
— Сэм, положи, пожалуйста, трубку, — раздался вдруг голос мистера Кеннеди, и она послушалась. Но ей удалось услышать много такого, что могло успокоить Алекс.
— Когда мистер Кеннеди сказал, что у него теперь есть постоянная зарплата, — рассказывала, смеясь, Сэм, — твоя мама пришла в изумление.
Алекс задумалась о будущем. Затем спокойно сказала:
— Если он первым делом сказал об этом, то есть надежда, что мы снова будем жить вместе… Папа, мама и я… Хотя, может, и нет… Мама обычно говорила, что главное для нее — чувство безопасности.
Сэм заметила, как лицо подруги омрачилось печалью.
— Иногда все меняется, — сказала она, испытывая при этом какую-то неловкость. — Мой папа говорит, что надо приноравливаться к переменам.
Алекс долго ничего не отвечала. Она сняла очки и подула на стекла. Затем стала протирать их подолом майки.
— А мой папа говорит, что мы подобны растениям. Они или растут, или увядают. Ты сам должен выбрать, цвести тебе или чахнуть, — в конце концов сказала она.
— Ему легко говорить, — ответила Сэм.
— Вовсе не легко, — сказала Алекс. — Как бы то ни было, я знаю, что мы с тобой пока растем. Я слышу это всякий раз, когда мне нужно покупать новые туфли, побольше размером.
Сэм расхохоталась.