А сейчас вложил в карман второй шприц и вышел в коридор.
В три часа ночи в больнице наступало напряженное мрачное спокойствие. Свет в палатах притушали. Медсестры говорили тише. Ритмично гудели аппараты. Никого не было рядом, когда Уильям просочился в реанимацию.
Кандидата – так мысленно называл жертв Шеффилд – наметили утром. Сегодня выбор пал на шестидесятипятилетнего мужчину. Здоровый. Энергичный. История сердечных болезней в семье началась со смерти его отца от инфаркта в пятьдесят лет, поэтому при первых признаках боли в груди мужчина набрал 911 и на скорой примчался в больницу. Прошел все положенные процедуры, в том числе рентгеноскопию, которые не выявили никаких заблокированных артерий. Теперь лежал под наркозом, чтобы случайно не выдернуть катетер. Сердечный ритм на мониторе ровный. Опасных ферментов не обнаружили, так что по прогнозу утром его выпишут, посоветовав всего лишь не переутомляться.
Вот только час назад доктор Уильям Шеффилд ввел кандидату бета-блокатор пропранолол, вызывающий временную сердечную недостаточность, что дежурная медсестра исправила, вколов миллиграмм атропина. Это был первый раунд.
Настало время для второго, замотанная медсестра как раз вышла из палаты, чтобы проверить другого пациента.
Во всем виновато сокращение бюджета, злобился Уильям. Виноваты тупые медсестры, которые не защищают своих подопечных от подобных ему субъектов. Виноваты тупые кандидаты, которые решили, что могут безнаказанно обжираться пиццей пепперони и чесночным хлебом. Все виноваты, все! Кроме него. Он просто одинокий заброшенный ребенок, вынужденный самостоятельно пробиваться в этом мире. Остальным-то повезло куда больше.
Уильям быстро выхватил внутривенную иглу из капельницы и опустошил принесенный шприц. Частота сердечных сокращений пациента опустилась ниже тридцати ударов в минуту, и монитор тревожно завизжал.
Шеффилд метнулся к двери. Только собрался выйти, как заметил, что по коридору несется медсестра, вторая за ней по пятам.
«Дерьмо, они же меня увидят. Как объяснить свое присутствие в палате? Что делать?
Спрятаться». Уильям упал на пол и закатился под кровать со свисающей простыней как раз вовремя – медсестра уже вбежала внутрь.
– Давай, Гарри, давай,– залопотала она. – Сделай это для меня.
На место происшествия примчалась вторая.
– Проверю пульс.
– Он все еще дышит, какое артериальное давление?
Резкий треск манжеты тонометра. Медсестра выругалась, увидев показатели, монитор по-прежнему визжал, потому что сердце Гарри отказывалось биться быстрее.
– Придется ввести атропин. Второй раз за ночь. Давай, Гарри, постарайся. Мы тебя любим, клянусь.