– Как вам известно, наш главный механик был…
Из задних рядов кто–то зло, не скрывая презрения, спросил:
– Послушай–ка, ты: мы дадим тебе мешок репы, комиссар, давай, господин политический комиссар Нюнс. И посмотрим, сколько ты из нее выжмешь человеческой крови. Как, идет?
Публика одобрительно загудела.
– Я же говорил вам, — сказал Николас Нюнсу — тот побагровел и судорожно, дрожащей рукой выводил в блокноте какие–то каракули. Отпустите их спать!
Нюнс громко объявил:
– Я и выбранный вами Президент разошлись во мнениях. Я пойду на компромисс и задам вам только еще один вопрос.
Он молча осмотрел всех присутствующих. Те устало и нервно ждали, когда комиссар заговорит.
Человек, который посмел возразить комиссару, молчал вместе со всеми.
Нюнс одержал победу, потому что один только Нюнс из всех обитателей убежища был не обычным гражданином, а официальным представителем Зап–Дема и мог вызвать с поверхности полицейских–людей, а не роботов. А если бы полицейских агентов Броза не оказалось поблизости, он смог бы воспользоваться услугами вооруженных железок–коммандос генерала Холтр.
– Комиссар, — объявил Николас, — задаст еще только один вопрос, а затем, хвала Господу, вы отправитесь спать. — Он сел.
Нюнс задал свой вопрос холодным тоном, медленно выговаривая слова, как бы размышляя:
– Как мы сможем загладить свою вину перед господином Йенси?
Николас чуть слышно застонал. Но никто, даже он сам, Николас, на обладал полномочиями и властью остановить этого человека, которого злой голос, прозвучавший из аудитории, верно назвал политическим комиссаром. И все же, согласно закону, в этом были и свои преимущества, потому что комиссар Нюнс обеспечивал прямую связь их убежища и правительства, находящегося в Ист–Парке. Теоретически при помощи Нюнса они могли отвечать на запросы правительства, и даже теперь, в разгар мировой войны, между убежищем и правительством мог происходить диалог.
Но для обитателей убежища совершенно нестерпимо было то, что Дэйл, а точнее, его начальники с поверхности считали уместным устраивать им экзамены как школярам, причем в любое время — например, в такое позднее, как сейчас. Но что было делать?
Ему уже предлагали как–нибудь ночью без лишнего шума отправить политического комиссара к праотцам. Нет, сказал тогда Николас. Это не подойдет. Потому что пришлют другою. А Дэйл Нюнс человек, а не организация. Разве вы предпочтете иметь дело с Ист–Парком как с организацией, которая общается с вами при помощи телевизионных приемников, а представителей которой вы можете слышать и видеть, но не отвечать им?