— На каких условиях?
— На тех же, что и вся команда. Подчиняться капитану, не брать с собой вызывающие привыкание и просто сильные наркотики любого рода. И оружие. Ты способен расстаться с ножами?
— А ты видишь при мне ножи?
Действительно, вопрос прозвучал глупо.
Ррит по-звериному склонил голову набок. Вид у него был почти лукавый.
— Знаешь, что бы со мной сделали, явись я сюда с оружием?
На слове “явись” его голос дрогнул, и Рихарду почудилась под внешним спокойствием чужого такая бездна отчаяния, в которую уже давно низверглись и злоба, и ненависть, и жажда мщения, что мурашки пробежались по коже.
— Ты не боишься, х’манк? — продолжила тварь, не дожидаясь ответа.
— А ты собираешься меня убить?
— Нет.
— Ррит не сумеет обмануть человека, — усмехнулся Рихард. — Ты говоришь правду. Кроме того, тебе же нужны деньги. Я оплачу твою работу.
— Хорошо, — безмятежно сказал ррит, — какова цена?
Рихард помедлил. Это не укрылось от собеседника, и в желтых глазах вспыхнул голодный огонек, тут же тщательно придушенный. Десять тысяч за рейс стоил паршивейший пилот-человек, которому только полный отщепенец рискнул бы доверить свою жизнь. Неквалифицированный опустившийся пьянчуга с просроченной лицензией. Наркоман, цепляющийся за самый дешевый курс лечения.
— Две тысячи, — сказал Рихард.
Он предполагал, что для твари это много. Но все равно изумился. Потому что сумма поставила тварь на грань потери самообладания. Он подался вперед, глаза чуть расширились, в них блестели неверие и надежда.
Рихард мысленно сплюнул.
Да этому бы и пяти сотен хватило.
— Согласен, — очень тихо выговорил ррит и тотчас же повторил, — я согласен!
Сейчас бы и сказать, кажется: “А вот хрен тебе, я пошутил”.
Но Рихард удовлетворенно кивнул.
— Тебя как зовут… пилот?
Зверюга смотрела почти преданно.
— Л’тхарна.
— Местер Рихард. Но лучше — просто кэп.
***
Первое воспоминание: по колонии идут экстрим-операторы.
Тебе еще не понятны эти слова, не известно, кто это такие; ты совсем маленький и воспринимаешь мир главным образом через запахи. Ребятня возится во дворе, мальчишки постарше затеяли какую-то игру, но ты еще и игры этой не поймешь, ты просто сидишь, смотришь, чувствуешь, как пахнут разгоряченные тела, азарт и веселье. И вот в этот славный запах вплетается запах х’манков — молочный, безобидный, запах вкусного мяса, в которое хочется впиться зубами. Их ужасающее оружие, клацающее когтями по выщербленному дорожному покрытию, не пахнет ничем. Вообще. Поэтому ты не можешь понять, отчего все разбегаются, жмутся к стенам, почему от взрослых вместо благожелательного внимания веет страхом и задушенной злобой…