Перед его лицом остановились чьи–то туфли. Калибан увидел край черных брюк — чистых, выглаженных. Видно, что человек аккуратен и у него есть машина.
— Смирнов. Скажи что–нибудь.
Калибан не сразу вспомнил, что Смирнов — это он.
— За что, — выдавил сквозь зубы. — Думаете — нет на вас управы?
Он ждал удара ногой по ребрам, но, по счастью, не дождался. Вместо этого ботинок с его шеи убрался, его потянули вверх и позволили наконец–то встать.
Комната преобразилась. Не было ни хозяина, ни его жены; имелось трое мордоворотов, а также невысокий плечистый человек с буравчиками–глазами.
Кто такие, растерянно подумал Калибан. На ментов вроде не похожи… Мафия? Дернула нелегкая вспомнить дона Корлеоне… И где эта чертова Тортила?!
Мобильник лежал глубоко во внутреннем кармане. Мобильник клиента Саши, разумеется. Можно позвонить Тортиле в самом крайнем случае, заорать благим матом: прерывай связь, беда, авария!
Но позвонить ему, конечно, не дадут.
Его снова водворили в кресло. Двое мордоворотов встали у стены, один навис сзади. Человек с глазами–буравчиками садиться не стал — прошелся по комнате, заложив руки за спину.
Он отлично держал паузу. Почти как дон Корлеоне. Калибан заставил себя молчать — пусть противник сделает первый ход.
— Имя?
Вопрос был как тычок в солнечное сплетение. Нет, он не вор, подумал Калибан. Замашки уж больно… характерные.
— Смирнов Александр Васильевич, — выдавил Калибан. — Восьмидесятого года рождения. Русский. Женат. Имею сына Виктора Александровича…
— А ну заткнись, — глаза плечистого сделались вдруг очень злыми.
Калибан мысленно застонал. Смирнов Александр Васильевич спал сейчас крепким сном и не видел своей погибели — засаду подстроил, скорее всего, тесть. И парня теперь посадят за вымогательство…
— Санек, — тихо сказал плечистый. — А меня–то как зовут?
Калибан мигнул. Новый поворот: это не подстава. Вернее, подстава, да не та. Перед ним знакомец большеротого Саши, кто–то из тех, о ком Смирнов не счел нужным рассказать Калибану. Служит, по–видимому, в компетентных органах. Каких органах? Компетентных. Тогда почему засада? Непонятно. Пора выбираться отсюда, что же эта бабка, так ее растак, не прерывает связь?!
— Я ударился головой, — сказал он жалобно.
— Не помнишь? Кто ты такой, не помнишь тоже?
— Смирнов Александр Васильевич, восьмидесятого года рож…
— Заткнись! — взревел плечистый.
Калибан от неожиданности подпрыгнул в кресле.
— Блин, — сказал плечистый, будто бы сам себе. — Ну ты подумай… Вот, значит, как…
И снова прошелся по комнате, бросая на Калибана странные, нехорошие взгляды. Потом остановился, будто приняв решение, махнул рукой, указывая куда–то себе за спину. Мордовороты без единого слова удалились. В комнате остались только Калибан и его собеседник.