Раньше Брик видел стриптиз только в исполнении женщин. Он даже представлял Лизу, обнажающейся в танце для него одного. Ее танец продлился бы, однако, недолго, ибо ему не удалось бы сдержаться. При одной мысли об этом воротничок показался ему тесным.
Ему еще не приходилось видеть мужчину, расхаживающего практически голышом и призывно вихляющего бедрами и тазом перед женщинами.
Брик растерялся. Какой идиотизм! Он не знал этого парня, но ему стало стыдно за него. Брик перенес свое внимание на лица женщин. Они казались ошалевшими от вида голого мужчины. На многих читалось желание прикоснуться к нему, сунуть деньги за его набедренную повязку. Странные, однако, фантазии у женщин, подумал Брик. Несмотря на свое необузданное воображение, ему даже в голову не могло прийти выделывать курбеты для женского удовольствия. Он представил себя исполняющим подобный чувственный танец для Лизы, и это, как ни странно, показалось ему заслуживающим внимания.
Неожиданно мужчина пересек комнату и обвил руками женщину. Он завращал ее в быстром, не совсем пристойном танго, прижимаясь к ней лобком. Несмотря на свою неприязнь, Брик ощутил легкое возбуждение. Чарующее движение мужского и женского тел напомнило ему, как давно он не был с Лизой.
Сложив руки на груди, он прищурился, вглядываясь в женщину, пытавшуюся отбиться от любвеобильного танцовщика. Брик заморгал: его смущение и легкое возбуждение испарились, сменившись яростью.
Этот грязный сукин сын танцевал с Лизой.
Лиза оторвала от себя руку жигало, но тот обхватил ее другой.
— Отпусти, — потребовала Лиза, упираясь в его блестящую безволосую грудь. — Тебе полагается делать это с гостями, а не со мной.
— Но, шери[4], ты меня вдохновляешь. А вместе мы доведем публику до экстаза.
— Я не желаю вдохновлять тебя, — выдавила она сквозь сжатые зубы, освободив одну руку и чуть отстранившись.
— Ты сердишься, — с обидой заметил он.
Лиза почувствовала себя виноватой: ей не хотелось обижать нанятого танцора. Генри-жигало был самолюбивым молокососом, но пользовался успехом у посетителей. Она сощурилась в ярком свете прожектора.
— Не очень, — уклончиво ответила она. — Потанцуй с невестой, доставь мне это удовольствие.
Генри кивнул.
— Твое удовольствие — лучшая награда для меня. — Сделав еще одно волнообразное движение, он прошептал в ее ухо: — Мы должны поговорить о браке.
— Не думаю, — пробормотала Лиза, освободившись наконец из захвата Генри, и поспешила к столу Сенады: — Остается только молиться, чтобы Брик не видел этого маленького инцидента.
Сенада пожала плечами и сделала знак официанту принести еще шампанского на один из столиков.