Алексей всмотрелся в его лицо. Позже он частенько встречал такое вот странноватое и отсутствующее выражение глаз у солдат, долгое время не выходящих из боевых действий. Они как будто жили в другом измерении, двигаясь и совершая свои действия автоматически, как роботы, и не проявляя никаких внешних эмоций. В свои восемнадцать лет они уже видели смерть товарищей и кровавую бойню, из которой не было возможности выбраться до конца службы. И хорошо ощущалось, что такой человек способен убить другого человека совершенно спокойно, а потом с аппетитом пообедать. Это не было спокойствием профессионала; скорей всего, такая реакция на окружающее была защитой подсознания, которое уже не выдерживало кошмаров действительности, блокировало ненужные эмоции и включало только те инстинкты, которые позволяли выжить на войне. Хотя и существовала опасность пренебрежения собственной жизнью (убьют так убьют, надоело уже все), что также было вызвано неимоверной физической и психологической усталостью вчерашних подростков.
Поразмыслив, Алексей решил не давать ему спирта, которого у него была полная фляжка. Чем-то ему эти равнодушные глаза не понравились. Он протянул полупустую пачку в грязную руку и сказал:
– Оставь себе.
Солдат спрятал пачку за пазуху, затем медленно наклонился и прикурил от тлеющего обломка паркета. Чижов придвинул к себе открытую горячую банку, которая начала исходить одуряющим аппетитным запахом, прижал ее к полу ножом и ложкой зачерпнул горячее месиво. Перед этим он глотнул из фляжки и теперь торопливо жевал, стараясь забить резкий сивушный запах во рту. Вопреки его ожиданиям, солдат не попросил у него выпить, равнодушно проследил, как Алексей заворачивает крышку на горлышке, и стал медленно ковырять штык-ножом тушенку. «Ну да, они ж тут все на сухпае сколько сидят, он сытный, но через три дня в горло не лезет», – сообразил Алексей и перестал удивляться отсутствию аппетита у соседа.
– Воду дайте, если есть, – произнес боец с набитым ртом и посмотрел на офицера.
Алексей вытащил полную пластиковую бутылку и протянул солдату.
– Несколько глотков, – предупредил он, зная, что с водой у них напряженка.
Солдат торопливо начал глотать. Его мучила жажда, водопровод в разбитом здании не работал.
«Да хрен с ней, с водой, – решил Алексей, наблюдая за тощим дергающимся кадыком. – Завтра уже должны наши подойти... наверное...»
– Как тебя зовут? – повторил он, когда солдат с сожалением оторвался от бутылки и протянул ее обратно.
– Лешка, – солдат закурил и опять стал смотреть на огонь. Губы его тронула легкая странноватая улыбка, и он несколько раз мигнул.