— Извините нас, пожалуйста, — вздохнула Катина мать. — Больше не станем вас беспокоить.
Улыбнулся:
— Да почему же, беспокойте на здоровье. За яблочный пирог я согласен на ежедневные проверки. Можно даже дважды в день, утром и вечером. К чаю.
— И все-таки она гавкает! — упрямо сказала Катя, уже после того, как за соседями закрылась дверь.
Проворчал про себя: «Ага, и заодно вертится. Тоже мне, Галилей. С бантиком».
Думал, вопрос с несуществующей собакой закрыт раз и навсегда. Но еще два дня спустя дети снова объявились. На этот раз специально поджидали у ворот. Вид имели не робкий, а решительный. Аистенок Дарюс держал в руках какой-то конверт, девочки выстроились по бокам, как телохранители.
— Мы ее сфотографировали! — выпалила Магда.
Опешил.
— Кого?
— Собаку! — торжествующе пояснила она.
— Вашу собаку в вашем окне, — сказал Дарюс. Тихо, но очень твердо.
— А ну покажите.
Из конверта была извлечена фотография, распечатанная на обычной тонкой бумаге, явно на домашнем принтере. Половинка листа А4, темная мутно-серая картинка. Впрочем, достаточно четкая, чтобы опознать дурацкие цветочки на прозрачных сестриных занавесках, которые, положа руку на сердце, давным-давно пора снять и выбросить. За занавеской маячила любопытная собачья морда. Не плюшевая башка Кекса с блестящими пластмассовыми глазами, а нормальная живая собака. Довольно крупная, вислоухая, скорее всего беспородная, но ужасно симпатичная, с улыбчивой пастью и розовым языком.
Спросил:
— А это точно мое окно? — И тут же сам признал: — Хотя да, занавески мои.
— Это я с яблони сфотографировал, — доложил Дарюс. — На телефон. Сначала подумал, ничего не получилось, но папа мне увеличил. И еще в фотошопе что-то поправил. Вроде контраст. Но точно ничего не пририсовывал!
Сказал рассеянно:
— Какой молодец твой папа. Получается, у меня все-таки живет собака?
Вздохнул:
— Как жаль, что я с ней не знаком.
Признался:
— Дорогие дети, я ничего не понимаю. Такого просто не может быть.
Спросил:
— А можно я оставлю себе фотографию?
И, не дожидаясь ответа, спрятал распечатку в карман.
— Может, это собака-призрак? — неуверенно предположила Магда. — Я читала, иногда привидения получаются на фотографиях.
Ответил:
— Я не знаю.
Дома, сняв пальто и ботинки, рухнул на диван, обнял плюшевого Кекса. Сказал ему:
— Какая ерунда. Чудес не бывает, детка.
Прозвучало неубедительно. Поэтому добавил:
— Лично я в их возрасте уже помогал отцу паять микросхемы. Так почему бы этим юным гениям не научиться делать примитивный фотомонтаж?
Вот теперь немного полегчало.
На следующий день работы, как на грех, почти не было. Короткая встреча с одним клиентом с утра, следующая — аж после обеда. Сунулся разгребать документы к завтрашнему заседанию, но они и так были в полном порядке, трижды проверены и перепроверены. Заперся в кабинете, попробовал почитать. Несколько минут смотрел на экран компьютера, так ничего и не понял. Достал из кармана давешнюю фотографию, разглядывал ее долго-долго, неуверенно бормоча: «Да ну, фотошоп».