— Я сама буду решать, что мне делать! — запротестовала Кора.
Не обращая на ее слова никакого внимания, Мик бросился благодарить Тома.
— Спасибо! Я обещаю… я клянусь!.. Я больше никогда!..
— Коре не стоит звонить в Аламосу, потому, что ты сам в состоянии сделать это, — резко перебил его Томас.
— Да вы с ума сошли! Родители просто убьют меня! — не поверил своим ушам мальчик.
Мужчина и подросток долго смотрели друг на друга. Наконец, тяжело вздохнув, Мик прервал тягостную паузу:
— Ладно, я позвоню.
— Это будет по-мужски.
— А вы будете проверять меня?
Том Берроуз удивленно поднял брови.
— Зачем? Разве ты считаешь, что твоего честного слова будет недостаточно?
— Спасибо за доверие. Обещаю, что не подведу.
Том наклонился к нему через стол.
— Знаешь, парень, — поколебавшись, Том оглянулся в сторону Коры. — Я хочу, чтобы ты понимал: переспать с женщиной — это очень серьезный поступок. И не важно, сколько тебе лет. В любом случае мужчина должен в первую очередь позаботиться о последствиях. И если ты уверен, что уже готов к такому шагу, может быть, сперва стоит зайти в аптеку? Настоящий мужчина всегда сам думает о контрацепции.
— О господи, Том! Что ты говоришь! — опешила от этих слов Кора.
Краска залила лицо мальчика.
— Вы правы, мистер Берроуз. Я обязательно сделаю именно так, — негромко сказал он. — А теперь позвольте и мне сказать вам кое-что. Возможно, вы считаете, что я еще недостаточно вырос, чтобы давать вам советы, но… Знаете, будьте повежливей с Корой. Если женщина не хочет, чтобы ее целовали, то зачем ее принуждать? Силой вы ничего не добьетесь, уж поверьте.
— Мик! Прекрати немедленно! — окончательно растерявшись, Кора уже не знала, плакать ей или смеяться.
Но Том, казалось, не обратил на нее никакого внимания. Серьезно взглянул на своего собеседника, он улыбнулся.
— Поверь, я совершенно не хотел обидеть ее. Просто мне нужно уговорить твою тетю сделать для меня портрет…
Удобно усевшись в мягком кресле, Кора слушала разглагольствования Эвана по поводу поступка Мика. Реакция сестры и ее мужа несколько смутила ее. С одной стороны, они были шокированы поведением старшего сына, но в то же время в голосе их чувствовалась явная гордость за него. Еще бы! Ведь Мик нашел в себе смелость признаться в случившемся!
Ни Кора, ни Мик и словом не обмолвились о Берроузе. Естественно, мальчик предпочел выдать свое признание за результат собственных серьезных размышлений. И Кора, прекрасно его понимая, чувствовала себя не в праве помешать ему в этом. К тому же она совершенно не хотела признаваться Эмми, что так ненавидимый ею сосед принимал во всех этих событиях столь деятельное участие.