– Говорите что хотели, – приказал Гусев. – Ну?!
– Э-э... – протянул директор. – Однако. Ну, в общем, я хотел пояснить, что тот самый вагон, как вы очень хорошо сказали... Конечно, в нем может оказаться тесновато. Но я не исключаю возможности... Что его просто отцепят от поезда.
И посмотрел Гусеву в глаза – кристально честным взглядом человека, который выдавил-таки из себя ровно столько правды, сколько был в состоянии.
«Вам что-нибудь известно о времени отправления поезда?» – чуть было не ляпнул Гусев, но удержался. Это был бы уже перебор. Директор на такие откровения не пошел бы. Да и не знал он, наверное, деталей. В самый последний час ему позвонят и скажут – начинай. И всемогущее АСБ начнет «самоочищаться» от неуправляемых и опасных ветеранов, неспособных «поглядеть в глаза реальности». Агентство парализует себя, превратившись на время в замкнутую систему, которая будет слишком занята, чтобы выполнять приказы извне.
И как-либо влиять на происходящее вокруг.
А когда все кончится, выживший молодняк переведут в охрану чего-нибудь – хотя бы бывшего ГУЛАК, который станет каким-нибудь «Главресурсэкспортом», а на дверях головного офиса сменят вывеску.
И я, отсидевшийся в кабинете, останусь навсегда один.
Меня ждет одиночество в сто раз страшнее, чем то, в котором я пребываю сейчас.
Ведь меня даже не убьют – зачем? И не сошлют, и не спрячут.
Человека, который так легко предал своих, умнее использовать.
Я еще поживу – но какой ценой?!
– Ясно, – сказал Гусев. – И сколько же платят заведующему отделом в ранге замдиректора?
Директор расцвел:
– Не так уж много. Раза в три больше, чем вы зарабатываете на маршруте. Но зато и риска никакого. Вы меня понимаете?
«Да что ты заладил: понимаете, понимаете... Хуже Мышкина, ей-богу. Тот хоть придуривается, а ты-то нет. Всего лишь стараешься быть многозначительным».
– А в перспективе... Впрочем, я вам уже говорил.
– Мне очень понравилась ваша формула «Дать Гусеву всё», – с мягкой улыбкой сообщил Гусев. – Я был польщен до глубины души.
– А мне очень понравился ваш поступок, – с видимым облегчением расплылся директор. Трудные переговоры закончились, началась положенная по протоколу светская беседа, директор своего добился и был теперь, похоже, счастлив. – Я в курсе, что вам пришлось настаивать на своем. Этот юноша дознаватель оказался не в меру ретив и совсем недальновиден.
– Я, слава богу, уже не юноша. Бывают моменты, когда интересы Агентства расходятся с буквой закона.
Директор от восторга чуть не подпрыгнул.
– Кстати, я не один такой в Центральном, – сообщил Гусев.