Ведущий зевнул, поманил своих подчиненных и, никак не комментируя добрый совет, ушел. Один из ведомых украдкой показал Гусеву большой палец. Видимо, начальник здорово достал его своими излияниями.
Гусев взял два хот-дога и воды, одну порцию отдал Валюшку и принялся жевать. У него с аппетитом, кажется, было все в порядке. Собака подвинулась ближе.
– И много в Агентстве таких? – спросил Валюшок, кивая в направлении удаляющейся тройки.
– Вагон, – промычал Гусев, жуя. – Но этот – явный кандидат на выбраковку.
– То есть?
– Ротация кадров. Самоочистка. Однажды ты собираешься на работу, а к тебе в дверь стучатся твои собственные ведомые. И говорят: «Извини, старик. Ты имеешь право оказать сопротивление. Имеешь право не называть себя. Не отвечать на вопросы...» Ну и так далее.
Валюшок покачал головой и бросил собаке остаток хлеба. Гусев свой хот-дог доел без остатка.
– А с тобой так случалось? – поинтересовался Валюшок.
– Нет, ко мне еще не приходили.
– Это видно, – заметил Валюшок. – Нет, я...
– Что видно? – неожиданно зло огрызнулся Гусев.
– Все, извини.
– Леша, – Гусев резко сбавил тон, – сегодня у тебя первый выход на работу. Потерпи немножко, хотя бы месяц. Уверяю – тебе все станет ясно. У выбраковки есть побочные эффекты, которые никакими словами не опишешь, их нужно прочувствовать.
– Извини, – повторил Валюшок. – Просто очень много вопросов. Нам почему-то на подготовительном ничего не объясняли про порядки внутри Агентства. Действительно – почему?
– Вот и еще один вопрос. Не знаю, Леш. Я понятия не имею, как сейчас организуется подготовка. Кстати, вас много было?
– Человек двести.
– Ско-олько? – не поверил Гусев.
– На моем потоке две сотни.
– На потоке... Ого!
– Да, было три потока. Это что, много?
Гусев крепко взял напарника за отворот куртки.
– Никому. Больше. Здесь. Об этом. Не говори, – выдохнул он. – Понял?!
– Ага. Почему?
– Жить хочешь? Долго и счастливо? – спросил Гусев. – Хотя нет, счастливо уже не получится. Но хотя бы долго?
– Ничего не понимаю, – медленно произнес Валюшок.
– Вот и отлично. Никому здесь, в Центральном, не говори, сколько вас было. Кстати, а остальные куда подевались?
– Да черт их знает. Меня сразу после выпуска в Центральное направили, и я...
– Ладно, подождем. – Гусев отпустил ведомого и достал сигареты. – Скоро все прояснится. Как раз за месячишко. И ты подрастешь за это время, и я уже буду готов что-то тебе объяснить. Договорились?
– Хорошо. – Валюшок тоже закурил. – Еще вопрос можно? Не беспокойся, он по другой теме.
У Гусева под курткой запищала рация. Он жестом попросил Валюшка обождать, достал маленькую черную коробочку и нажал кнопку. Держал он трансивер возле самого уха, как мобильный телефон.