— Никогда не знала, что у тебя было желание умереть. Ты достаточно здоров и можешь прожить еще много лет, — парировала Доротея.
— Нет, дорогая, я могу дышать еще много лет. Жизнь — это нечто совершенно другое.
— Чего же ты хочешь, Вернер?
Он опустил голову и приблизился к одному из темных окон.
— Доротея, мы на перепутье. Может, ты обретешь новый смысл в ближайшие пару дней?
— Может? Какая уверенность.
Уголки его губ опустились.
— Я не хотел проявить неуважение. Несмотря на то что мы расходимся во мнениях по многим позициям, я не враг тебе.
— А кто же мой враг?
Его взгляд ожесточился, глаза стали похожи на серый лед.
— Вообще-то ты в них не нуждаешься. Твой самый опасный враг — ты сама.
* * *
Малоун спустился с кафедры.
— Откровение — последняя книга Нового Завета, в ней Иоанн Богослов описывает свое видение новых небес, новой земли, новой реальности. — Он показал на восьмигранник: — Здание символизирует это видение. Они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их.[43] Вот что говорится в Откровении. Карл Великий построил все это и жил здесь. Решающими были две вещи. Длина, высота и ширина должны быть одинаковыми, а стены должны были измеряться в сто сорок четыре локтя. Двенадцать раз по двенадцать.
— Ты неплохо в этом разбираешься, — похвалила его Кристл.
— Восемь тоже было важным числом. Мир был создан за шесть дней, а на седьмой день Бог отдыхал. Восьмой день, когда все было создано, представляет Иисуса Христа, его воскресение, начало его блаженного царствования с Отцом вплоть до Судного дня. Вот почему здесь восьмигранник, опоясанный шестисторонним многоугольником. Затем архитекторы этой капеллы сделали следующий шаг. Пролей свет на эти поиски, применив ангельское совершенство к святости Господа. Это говорит Эйнхард. Откровение рассказывает об ангелах и о том, что они делали для формирования нового Иерусалима. Двенадцать ворот, двенадцать ангелов, двенадцать колен Израилевых, двенадцать оснований, двенадцать апостолов, двенадцать тысяч фарлонгов, двенадцать драгоценных камней, а двенадцать врат были двенадцатью жемчужинами. — Он помедлил. — Число двенадцать означает «ангельское совершенство».
Коттон спустился с хоров, снова вошел в восьмигранник и указал на опоясывающую его ленту мозаики.
— Ты можешь это перевести? Я неплохо знаю латынь, но ты — явно лучше.
Звук тяжелого удара эхом отразился от стен. Похоже, кто-то решил пойти на приступ. И снова этот звук.
Коттон определил направление. Со стороны одного из боковых приделов, видимо Святого Михаила, там был еще один выход из капеллы.