— Я все еще могу убить фрау Линдауэр, — спокойно сказал убийца.
Малоун заметил его ошибку, но все-таки решил переключить его внимание на себя:
— Я застрелю тебя гораздо раньше, чем ты успеешь нажать на спуск.
Мужчина, казалось, пытался решить эту дилемму. Он медленно повернулся к Малоуну. Затем его движения ускорились, и стрелок, не видя Коттона, пустил автомат по кругу и одновременно нажал на спусковой крючок. Пули засвистели по всему холлу. Малоун уже был готов открыть огонь, как пули другого невидимого помощника ударили в стену.
Голова мужчины резко дернулась, выстрелы заглохли, а его тело перевалилось через перила и полетело вниз. Крик, быстрый и испуганный, задохнулся в тишине, как только стрелок достиг пола.
Малоун опустил пистолет, подошел к перилам и увидел, что у наемника начисто снесена половина черепа.
Внизу с одной стороны от Кристл Фальк стоял высокий худощавый мужчина с направленным вверх автоматом, с другой стороны — пожилая женщина. Увидев Малоуна, последняя, подняв голову вверх, громко сказала:
— Нам нравится ваше смущение, господин Малоун.
— Не было необходимости в него стрелять.
Старуха царственно повела рукой, и мужчина тут же опустил автомат.
— Думаю, все же была, — сказала она.
Малоун спустился на первый этаж. Теперь он смог хорошо рассмотреть незнакомцев.
— Это Ульрих Хенн, — сказала Кристл. — Он работает на нашу семью.
— И что же он делает?
— Присматривает за замком, — ответила за нее старуха. — Он главный камергер.
— А кто вы такая? — отрывисто бросил Коттон.
Ее брови приподнялись в немом изумлении, и она послала ему царственную улыбку, показав редко посаженные острые зубы. Она была неестественно худой и очень смахивала на старую мудрую птицу с блестящим серебристо-золотым оперением. На тонких руках просвечивали скрученные вены, а пигментные пятна усеивали запястья.
— Я — Изабель Оберхаузер.
Несмотря на ее приветливую улыбку, глаза оставались стальными и жесткими.
— Предполагается, что я буду впечатлен?
— Я — глава этой семьи.
Коттон указал на Ульриха Хенна:
— Вы и ваш слуга только что убили человека.
— Он незаконно вторгся в мой дом, с оружием в руках, пытался убить вас и мою дочь.
— И у вас чисто случайно нашелся автомат, а также человек, смогший снести ему полчерепа. И все это с расстояния в пятьдесят футов в плохо освещенном холле…
— Ульрих — великолепный стрелок.
Хенн ничего не сказал. Очевидно, он знал свое место.
— Я не знала, что они здесь, — сказала Кристл. — Я была крайне удивлена. Матери не должно было здесь быть. Но когда я увидела, что она и Ульрих входят в холл, я показала им жестом быть готовыми, пока я отвлекаю на себя внимание стрелка.