– А если менты или чекисты между собой добазариться не могут – так что, «стрелки» забивают и стреляются? – не верил Монах.
– Нет. Сейчас все решается преимущественно в кабинетах. У кого больше связей, у кого плотней доступ к министрам или каким-нибудь депутатам, – не моргнув глазам, объяснял Бур. – Сейчас все можно купить за бабло. Любое решение суда, почти любую подпись начальника, любое разрешение или запрещение. Да вообще – все! Мне иногда кажется, что за хорошее бабло многие люди и папу-маму бы продали, и очко бы кому угодно подставили. Пахан, ты даже не представляешь, на каком все это уровне! Стрельба, конечно, тоже бывает, однако очень редко. Случается иногда, что какие-нибудь уроды из провинции приезжают, которые по телевизору бандитских сериалов насмотрелись. Ну, и начинают пальцы под больших гнуть, уркаганов из себя изображать. Но таких очень быстро ставят на «понятия».
– Пацаны, менты или чекисты? – уточнил урка.
– На кого нарвутся, те и ставят. Новое поколение прекрасно поняло, что можно дербанить свою долю и не мокрушничая. Проще бабла подсыпать тем же мусорам, чем приключений на свою голову искать. Да и ментов теперь честных почти не осталось. В смысле – тех, у которых все по закону и без беспредела. Знаешь, попал я где-то год назад на день рождения одного очень уважаемого человека. Вместе когда-то в СИЗО сидели, потом случайно на Краснопресненской пересылке кочумали. Три ходки у человека, кажется, уже должен хорошее от плохого отличать и косяки не пороть. Прикинь: сидят за одним столом этот самый авторитет, мусорской генерал и какой-то крашеный пидорок из эстрадных певцов. И мило так между собой базарят! Не выдержал и свалил, даже не попрощавшись… Противно стало – не передать!
Старый вор лишь печально чертыхался, слушая рассказы Бура о новых веяниях.
– Может, Леша Дюк в чем-то по-своему и прав, – вздыхал Монах. – Жизнь действительно неузнаваемо изменилась. Да только жизнь эта совсем не по мне…
– Тебе ведь тоже надо в эту жизнь как-то вписываться, – деликатно напомнил Бур. – Тут, Валера, или ты начнешь всех жрать, или тебя. А играть надо по тем правилам, которые тебе навяжут.
– Да уж понимаю… Только вот я все чаще и чаще ловлю себя на мысли: в лагерь мне хочется…
Несколько раз Фомину звонил Игорь Гладышев. Человек тактичный, он не напоминал о недавнем разговоре, а лишь справлялся: все ли нормально у друга детства, не может ли он, Игорь, чем-нибудь помочь.
– Спасибо, если понадобится – сообщу, – уклончиво отвечал Монах; после визита в «поместье» Дюка он твердо решил встретиться с Гладеньким на днях и поговорить с ним более обстоятельно.