— Знаешь, мне ведь наверняка захочется других, да и тебе тоже.
— Других тел, моложе, чем твое, старый ты сатир?
Они нравились друг другу, они нравились самим себе, их восхищала собственная терпимость: они ведь взрослые люди, почему бы и нет?! Взрослые, проницательные… или осторожные?
Самолет уходил через два часа. Чернокожая красотка прошла мимо и, задев Керию плечом, насмешливо бросила ей на своем сочном бразильском диалекте: «Эй, если он тебе не нужен, я беру!»
Возле трамвайного депо им повстречался паренек в растерзанном ярко-красном карнавальном наряде — гладкокожий красавчик с портативным приемником в руке. Из приемника несся бархатный голос Эллис Реджины: «О-о-о, Маддалена!» Парень прищелкивал пальцами в такт песне, на лице его застыл безумный экстаз завершенного марафона пляски.
Барни задумчиво остановился:
— Хочу тебе признаться, Керия, — когда я знакомлюсь с человеком, то сразу же начинаю искать в нем суть, самое сокровенное, понимаешь? Ничего не могу с собой поделать. Это как с моими железками: в их ржавых грудах я стараюсь различить шепот металлического естества. И в живых людях я тоже ищу его, ищу искру божию. В девяти случаях из десяти ее нет, а может, я не там искал или не умел видеть, кто знает… С мужчинами все просто: я ухожу, и никто из них не задает мне лишних вопросов. Но с женщинами… когда я расстаюсь с ними, они не понимают причины, думают, что надоели мне, что я ищу разнообразия. Или же считают меня паршивым бабником и утешаются этим.
Впрочем, его мало заботило, что о нем болтают. Да, это правда, у него было восемь любовниц. Наверное, я не умел выбирать, а может, ждал именно тебя, Керия, почему бы и нет? Мечтать об идеале не заказано в любом возрасте. В общем, он расставался с ними. О, вполне мирно, без трагедий. И прощальный подарок они получали именно такой, какого ждали вначале, на сей счет он не строил иллюзий. Другие не торопились осуждать его, — например, Полина или та же Одюба…
— С этой тебе предстоит познакомиться. Вот увидишь, она тебе заявит с самым официальным видом: я всего лишь вычислительная машина!
— Уже заявила.
— Ага, я так и знал. Она и мне не устает твердить, что никогда не путает постель с работой. Тут мы с ней вполне солидарны. Но я иногда спрашиваю себя, какова она в любви, Одюба, — это должно быть потрясающее зрелище! Тебе придется ладить с ней, Керия.
— Ты ее очень любишь.
— Да. Она тоже уповает на тебя, представь себе. Однажды, при шестом или седьмом моем романе, она не выдержала и разразилась: «Господи боже мой, до чего ж мне надоели эти вешалки для платьев; они и в постели помнят только одно слово — money