– Да. Сегодня – всех, кого захотите.
– Но… Но у меня есть люди, которые сейчас не в Москве.
– Орлов сказал, что эти люди – больше не являются вашей заботой. Эти люди должны позаботиться о себе сами.
Сухо щелкнув, сломался карандаш в руках Корелина. Как ломается шпага в руках человека, капитулировавшего, но не желающего отдавать свое оружие.
– Вы согласны?
– Да.
– Отлично. Значит, не смею вас задерживать. Товарищ Домов получил указания и сделает все необходимое.
Корелин встал.
– Что касается генерала Власова… – Сталин, прищурившись, посмотрел на Корелина. – Вы рекомендуете?..
– Я рекомендую оставить все как есть. Не вмешиваться. И тут есть два варианта развития событий. Его семья…
– Да?
– Если окажется, что Власов сдался добровольно или, во всяком случае, пошел на сотрудничество, то его семья должна быть репрессирована. Согласно приказа…
– Я помню этот приказ.
– Если семья не будет репрессирована, это будет значить, что…
– Что генерал не сбежал, а выполняет задание, – закончил за Корелина Сталин. – Я понял.
Бедная Анна Михайловна, подумал Корелин.
– Прощайте, Евгений Афанасьевич, – Сталин встал из-за стола и протянул руку.
– Прощайте, товарищ Сталин, – Корелин пожал руку и пошел к двери.
– Он рассказал мне о сыне, – тихо сказал Сталин.
Корелин остановился, не оборачиваясь. Наверное, сейчас не стоило смотреть в лицо этому человеку.
– Он сказал, что Яков умрет достойно. И что та фотография…
– Мне он тоже обещал рассказать правду о моем сыне, – хрипло произнес Корелин и вышел из кабинета.
Его проводили к машине.
Домов смотрел на него с удивлением, близким к потрясению. Диму успели проинструктировать. Корелин сидел молча, пытаясь осознать только что произошедшее.
Снова вышло так, как этого хочется Даниле. В который раз.
«Он просил помощи. В пустяке. В спасении Москвы».
И ведь Сталин не врал. Что-то там сделал Данила Орлов… Узнать бы, что именно.
Нужно будет спросить при встрече об этом у Данилы. Разбить ему лицо, а потом – спросить.
Только выезжая из Кремля, Корелин вспомнил, что та самая папка осталась на столе в кабинете Сталина.
– Подполковник Орлов, вас ждут, – сказал секретарь Сталина.
Орлов встал со стула в приемной, одернул гимнастерку и вошел в кабинет. Александр Николаевич Поскребышев проводил его немного удивленным взглядом. Он привык знать о посетителях Хозяина все или почти все. Об Орлове же он знал только то, что за год тот от старшего лейтенанта вырос до подполковника. В самом стремительном росте не было ничего особо удивительного, но то, что, чем именно занимался новый фаворит и по какому ведомству проходил, было никому неизвестно, приводило Поскребышева в замешательство.