Но отсидеться в кустах ему не удалось. Будь здесь разбойнички из иноземцев, ничего не случилось бы. Не заморачивались они насчет отправления надобностей: где приспичило, там и выпростал свой отросток да окропил землицу; если что посерьезнее, может, сделает пару шагов в сторонку, но не так чтобы далеко. Иное дело – славены. Те оправляться прилюдно не могли, им по меньшей мере нужно хотя бы обозначить, что они проделывают свое дело в стороне, а еще лучше – прикрываясь хоть худосочными кустиками, а потому хотя бы на десяток шагов, но отойдут. Вот и этот гад отошел, да прямо к кусту, где засел Волков.
– Кто тут?!
А ничего, сволочь, ловок. В одно мгновение в руке оказался пистоль. Пока ствол на куст навелся, уже и курок оказался взведен. Вот-вот выстрелит… А оно нужно? Да ну его!
– Ты сдуру-то не пальни, – поспешно подал голос Виктор, поднимая руки как можно выше, чтобы все видели: нет в них оружия. То, что промеж пальцев с тыльной стороны по ножу пристроено, им видеть без надобности.
– Что там, Млад?
– Мужик какой-тость, атаман.
– Мужик, говоришь?
Атаман отступил немного в сторону, чтобы Млад не загораживал вид, и внимательно посмотрел на стоящего с задранными руками незнакомца. Ага, оружие есть, но можно ли назвать это оружием?.. На поясе висел нож в ножнах да наверняка еще и засапожник есть, так то и не оружие вроде, а вещь в обиходе очень даже нужная. Мужчине без ножа нельзя: как только мальцу десяток годков исполняется, ему тут же ножичек дарят, чтобы и хлебца мог подрезать, и вообще. Да и засапожником никого не удивишь. А так – оружия нет.
– Кто таков? – продолжал допрос атаман.
Он даже не думал приближаться, но Млад, зараза, по-прежнему держал Виктора под прицелом. Еще двое двинулись по сторонам, но хоть за пистоли и пищали не хватаются, и то ладно.
– Скоморох я. Вот иду до Звонграда.
– Скоморох, говоришь. А чем пробавляешься?
– Так тело скручиваю как ни попадя да шары разноцветные вверх бросаю, могу и борцом быть.
– Ладно, пустое то. Не вовремя ты нам повстречался. Не обессудь. – И атаман кивнул подчиненному. – Млад.
Виктор вдруг почувствовал, что сейчас его будут убивать. И вовсе не из злобы какой и не за дело, а так, походя. Ну не там он оказался. Видать, атаман даже мысли не допускал, что гульдовский барон выпустит боярина живым, а потому лишние свидетели ему были без надобности. Может, и прав был воевода, когда предупреждал, что за гибель служивого великий князь всех на уши поставит и семь шкур с виновных спустит. А вот у Виктора выбора не осталось. Или пан, или пропал. Да чтоб вам, падлы! Ведь никого не трогал! Господи помоги, их ведь шестеро! Была не была, хуже точно не будет: Млад того и гляди на спуск нажмет.