– Правильно понимаешь. Формально раскрытие налицо. А кто в сидельцы пойдет, – десятый вопрос. И, поскольку вина твоя несомненна, будешь отвечать за умышленное двойное, особо тяжкое убийство. Дурёха! Твой единственный шанс, чтоб мы заказчика взяли, – поднажал Стремянный. – Расколем его, с тебя подозрения сами снимутся. Раз не знала, что подсыпала, совсем другая статья. Или тебе пожизненное, – он изобразил решетку, – надо?
Панца невольно простонала.
– Можем пока без записи, – подбодрил её Стремянный.
Панца согласно кивнула. Дежуривший у двери Матусёнок пододвинулся, чтобы слышать.
– Не поверишь, но я его даже не знаю толком, – выдохнула Панца.
– Говорил, что Павел зовут. Может, и взаправду.
Павла этого Оксана Панца «сфотографировала» в баре на Сретенке. Сильно подвыпивший тридцатипятилетний, денежного вида худощавый мужик. Вроде, обходительный. Хотя сразу заподозрила, что из заключения. По ухваткам, да и больно жадно оглядывал. На контакт пошел охотно. Заплатил вперед. Привёл в квартиру, которую снимал. Выпили ещё. Резко опьянел. И после короткого акта заснул. Собралась уходить. Но в прихожей на полу валялся пиджак, а из кармана торчала круннющая пачка пятитысячных. Соблазн оказался слишком велик. Сунула деньги в сумочку. Потянулась к замку.
– Ментуру вызывать или – отработаешь? – услышала сзади. Павел разглядывал её рысьими, неожиданно трезвыми глазами.
Он и «подсадил» ее на клофелин. Изредка выводил на «упакованного» клиента. Звонил всегда с разных телефонов, чаще из автоматов. Но если с мобильного, то наверняка с краденой «однодневки». В следующий раз высвечивался другой номер. Ни адреса, ни с кем общается, не знала. Зато сообразила, что добром не кончится. Могла бы, сорвалась. Увы! Документы: паспорт, регистрацию, – всё отобрал. Деньгами, правда, делился. Принцип заинтересованности понимал правильно. В конце ноября вызвал к метро «Лоськово». Подвел к ресторану «Ботик Петра». Объяснил, где сидят «клиенты». Всунул продолговатый пузырёк. Панца увидела, что средство незнакомое. Испугалась. Попыталась отказаться. Но Павел успокоил, что-де просто хочет подшутить. Мол, это вроде пургена. Сделаешь, сказал, и, считай, в расчете. Тут же верну документы. На вопрос, сколько сыпать, махнул: Сыпь всё! Все равно детская доза. Не поверила, конечно. Но что оставалось?
Когда выбежала из ресторана, пошла к условленному месту, где он ждал.
– Сделала?
– Да.
А у самой сердце упало. По закаменевшему лицу его поняла, что сделала страшное. Тут же вернул документы, ещё денег добавил и потребовал, чтоб немедленно с концами сматывалась из Москвы. В тот же вечер уехала к матери в Мелитополь. А потом время прошло, заработанные «бабки» рассосались. А новых в Мелитополе не заработаешь.