Маргерит посмотрелась в зеркало и недовольно поморщилась: эту блузку придется убрать подальше, она не скрадывает, а наоборот, подчеркивает грудь — чересчур пышную, по мнению Маргерит. В первые дни работы ей не раз и не два досаждали не в меру восхищенные взгляды некоторых клиентов. Она искренне считала себя нескладной: слишком тонкая талия при полной груди, длинные, как ходули, ноги — и потому по мере возможности одевалась так, чтобы «недостатки фигуры» не были заметны.
Темные длинные волосы Маргерит обычно собирала в аккуратный пучок, хотя в прежние годы они почти всегда были распущены. Ее бабушка имела обыкновение каждый вечер перед сном расчесывать волосы внучки, и, освобожденные из плена заколок, они сверкали и переливались, будто шелковые.
На самом деле их вообще пора подстричь, подумала Маргерит, снимая юбку и блузку и аккуратно вешая их в шкаф. Если бы не пуританский вид пучка, придававшего ей чопорность, она бы так и сделала. Мужчины думают лишь о том, как бы поскорее затащить женщину в постель, а в качестве делового партнера вообще не склонны воспринимать всерьез. Маргерит быстро уяснила, что ее замкнутый вид вкупе со строгим костюмом и не менее строгой прической помогают ей создать имидж преуспевающей бизнес-леди.
Сегодняшний день утомил Маргерит даже больше, чем показалось ей вначале. Аппетита не было никакого, и единственное, к чему она стремилась, — поскорее лечь спать, но… сначала надо просмотреть документы.
По возвращению домой Маргерит обязательно переодевалась — но уже не в вытертые джинсы и футболку, как она обожала делать до появления в ее жизни Грегори, а в простое домашнее платье. Сегодня, однако, она изменила привычке и отыскала в гардеробе узорчатое шелковое кимоно, присланное на Рождество одним из ее японских клиентов в знак признательности.
Лазорево-голубая ткань подчеркивала смуглую кожу и глубину сапфировых глаз Маргерит. Впрочем, она не могла не отметить, что сегодня бледнее обычного. А все потому, что я слишком давно не брала отпуск! — подумала она и принялась смывать с лица макияж. Приведя себя в порядок, она вернулась в гостиную, где, примостившись на диване, взялась за документы и с головой ушла в чтение.
От работы ее оторвал звонок домофона. Недовольно нахмурившись, Маргерит прошла в холл и недружелюбно попросила визитера представиться.
— Маргерит, да ты что?! Это же я, Хьюго Бенсон!
У Маргерит оборвалось сердце. Этот глуховатый голос и манера растягивать гласные принадлежали закадычному приятелю Грегори. Маргерит невзлюбила его с первого взгляда. В последующие годы эта неприязнь переросла в неприкрытое отвращение, и на то были веские основания: Хьюго был женат уже шесть лет, и Маргерит сомневалась, чтобы он оставался верен своей жене Дорис хотя бы один месяц.