— Всего доброго, молодые люди. — Пожилая женщина кинула на Оливию еще один не менее красноречивый взгляд и удалилась, оставив ее в полном недоумении.
Картрайт вернулся к столу и снова сел. Выражение его лица, только что полное блаженства и искреннего удовольствия, внезапно стало серьезным, почти угрюмым.
— Думаю, нам пора перейти к делу, Оливия.
— Безусловно. Но только если вы уже наелись. Налить еще кофе?
— Спасибо. Если не трудно, то не откажусь… Да, достаточно. Итак, сначала у меня для вас приятная новость. Ваша бывшая мачеха больше не возражает против того, что ранчо должно принадлежать вам. Она подпишет бумаги в течение ближайших двух дней.
— Правда?! — так и ахнула молодая женщина, широко раскрыв глаза. Для нее это заявление прозвучало, как… как гром среди ясного неба. Уж чего-чего, а этого она никак не ожидала после памятного разговора с Присциллой. — Возможно ли это? Вы… вы уверены, Дуэйн?
Он усмехнулся.
— Не сомневайтесь. Формальности будут выполнены в кратчайший срок. Я хочу, чтобы вы приехали ко мне в офис в следующий понедельник и подписали документы по вступлению в права владения, если вас устраивает этот день.
— Естественно, устраивает, — тут же ответила Оливия. — Но как вам удалось?
— О, это было совсем просто. Я послал в Нью-Йорк детектива, и он в числе прочего выяснил, что Эндрю Уоррен не собирался вести с вдовой честную игру. Он все это время встречался еще с двумя молодыми женщинами и обеим обещал жениться. Присцилла, безусловно, была самой выгодной партией на настоящий момент, но в дальнейшем… Так что моему детективу достаточно было предоставить ей эти сведения и доказательства, чтобы добиться согласия вернуть вам ранчо. Ей оно совершенно не нужно, а вот ее теперь уже бывшего жениха такой исход дела должен непременно разозлить.
— Действительно, просто, — вздохнув, согласилась Оливия. Потом поинтересовалась: — А что еще ему удалось узнать?
Дуэйн помрачнел еще больше, помолчал, словно прикидывая, стоит ли рассказывать остальное, и нехотя продолжил:
— К сожалению, у него появились основания утверждать, что ваши подозрения по поводу кончины отца были и есть небезосновательны.
— Вы хотите сказать, что она… убила его?
Картрайт кивнул.
— Да… Точнее, сделала все от нее зависящее, чтобы вызвать тот роковой сердечный приступ. Увы, тем самым образом, что вы и предполагали. То есть это недоказуемо.
— Но как…
— Мой детектив подслушал и записал разговор между Присциллой и Эндрю, где они обсуждали подробности той ночи. У вас есть магнитофон? — И он вытащил из кармана кассету.