Впрочем, у него и не было на это сил. Долгая тяжелая дорога и особенно последние мили, которые ему пришлось преодолеть под проливным дождем, уже давали себя знать. Да и жуткое эмоциональное напряжение, переживания из-за недоразумения, которое стороннему наблюдателю могло показаться смешным и нелепым, тоже оказали немалое влияние. Дуэйн сидел, потягивая горячий напиток, и ощущал, как постепенно по венам растекается благословенное тепло, а веки словно наливаются свинцом.
К тому времени, когда Оливия вернулась с сообщением, что ванна готова, Дуэйн уже спал, прислонившись головой к холодильнику.
Она постояла с минуту, любуясь им, потом вздохнула и принялась будить.
— Вставай, Дуэйн, вставай. Тебе надо прогреться, а то заболеешь. Ну, идем же. Поднимайся, я помогу тебе, — ласково уговаривала она.
И он поддался на нежные уговоры, поднялся на второй этаж, позволил Оливии помочь ему раздеться и с удовольствием погрузился в горячую воду. А потом, издав стон блаженства, потянулся и схватил ее руку.
— Иди-ка сюда, соблазнительница, — прошептал он и начал расстегивать пуговицы на ее рубашке.
Оливия присела на край ванны, чтобы ему было удобнее, и, опустив руки в воду, начала любовно поглаживать его плечи и широкую грудь. Тонкие пальцы скользили все ниже и ниже, пока не нашли неоспоримое доказательство его вожделения.
— О, Дуэйн, — простонала она, — скорее же, скорее.
Но он уже расстегнул и снял с нее джинсы, и теперь между ними оставалась последняя преграда — тонкие трусики.
— Иди же ко мне, иди скорее, — прохрипел он, притягивая ее к себе.
И Оливия послушалась, скинула их и шагнула в ванну, и опустилась на него сверху, соединив, их стремящиеся друг к другу тела в одно. Они двигались медленно, упиваясь каждым мгновением, наслаждаясь изумительной близостью — не только физической, но и душевной.
— Как же я люблю тебя, малышка, — шептал Дуэйн, покрывая поцелуями ее мокрую грудь. — Какая же ты восхитительная. Я могу заниматься с тобой этим целыми днями…
Она радостно хихикнула.
— Я тоже. И хочу поймать тебя на слове. Давай проведем весь сегодняшний день в постели.
— А что подумает твоя строгая домоправительница?
— Ничего не подумает. Потому что не узнает. Она не поднимается ко мне в спальню, — ответила Оливия.
— Да? А когда услышит? — коварно усмехнувшись, продолжал он допрос.
— А что она должна услышать? — подыгрывая ему, отозвалась молодая женщина, так шевельнув бедрами, что он застонал. — Вот это?
— Да, милая, да! — задыхаясь, выкрикнул Дуэйн, повернулся, накрыв ее своим телом, и с силой погрузился глубже.