Батуев заметил, как погас свет в магазинчике, закрылись ворота станции техобслуживания – никому не хотелось привлекать к себе внимание революционеров. Осмотрел двухэтажку, ангар. Углядел в тени заднюю часть джипа. Что ему здесь делать? Вернулся назад… и оп-па: на плоской крыше кирпичного здания засек осторожное движение.
Охотничий азарт охватил снайпера, чутье обострилось. Еще не получив зрительного подтверждения, Шоно был уверен – там тот, кого он искал. Прятавшийся в тени человек подкрался к ограждению кровли, установил на него сошки винтовки и сел, прицеливаясь. По четким уверенным движениям спецназовец догадался – не первый раз он на эту позицию выходит, заранее готовил себе место.
– Нашел, – коротко сообщил Батуев командиру. – Двухэтажное здание южнее стоянки, на крыше.
– Работай по готовности, – услышал он в ответ. – Местные силовики снайперов не задействовали…
– …Менты, уходите! – надрывал глотку представитель титульной нации, которого двое милиционеров пытались стащить с перил моста. Его дружок, используя древко флага как шест, пытался изобразить из себя воспитанника монастыря Шаолинь. У него даже кое-что вышло – обманным движением он ткнул палкой в пах самому крупному стражу порядка. Потеряв контроль над собой, пострадавший мигом выдернул из его рук знамя, как щенка, схватил за шиворот и с размаху врезал ему в челюсть. Коллеги по работе мягко и ненастойчиво успели оттеснить его в сторону и схватили под белы рученьки поверженного демонстранта.
Общими усилиями одолели и крикуна, схватили, трепыхающегося, за руки и за ноги и потащили к милицейским машинам. Толпа принялась яростно орать и материться, видя, как бесславно пропадают соплеменники. Над водой, усиленный рупором, раздался хриплый голос командира ОМОНа:
– В республике введен комендантский час. Предупреждаю – вы все являетесь нарушителями порядка, и любого из вас я имею право кинуть за решетку! Успокойтесь и разойдитесь! Еще раз повторяю – разойдитесь по домам!
– Да пошел ты!!! – заорали из толпы. И тут же в сотрудников отряда полетели камни и бутылки. Сначала несколько, потом все больше и больше, словно кто-то спустил с тормозов агрессивную энергию застоявшихся мятежников. Тяжелый булыжник кому-то попал в голову, сбил с ног.
Бешинкулов заскрежетал зубами:
– Немедленно прекратите провокации! Митинг закончен! Последний раз предупреждаю – расходитесь, иначе заставлю уйти силой!
Ответом послужил новый град метательных снарядов, разлетающимися стеклами поранился еще один из сотрудников. Толпа раззадорилась, никакие увещевания уже не могли остановить вырвавшийся на свободу стадный инстинкт, кровь застоялась в жилах, пар требовалось выпустить безотлагательно. На левом фланге началась рукопашная – юнцы с остекленевшими глазами пытались с помощью палок и цепей разобраться с усталыми бойцами оцепления. Дрогнула и прогнулась стройная линия щитов с надписями: «Police», замелькали дубинки, обрушиваясь на смуглые головы, плечи…