Утром вереница автомобилей медленно катила по набережной реки Миляч-ка. Толпы народа приветствовали высоких гостей, размахивая австрийскими флагами. Один из зрителей, а это был Неделько Кабринович, попросил полицейского показать автомобиль эрцгерцога. Не успел полицейский ответить, как увидел летящую в автомобиль гранату. Водитель успел нажать на педаль газа, граната отскочила от брезентового верха кабины и разорвалась под колесами второго автомобиля. Кабринович бросился в реку, но его вытащили и арестовали.
Эрцгерцог не придал особого значения этому инциденту и настоял на продолжении намеченной программы. После обеда в городской ратуше вереница автомобилей двинулась по набережной в обратном направлении. Где-то на середине пути водитель переднего автомобиля сбился с пути и повернул направо, на улицу Франца Иосифа.
Кто-то из группы сопровождения приказал водителю затормозить. Кортеж на малой скорости задним ходом попытался выбраться из пробки. Автомобиль эрцгерцога остановился напротив гастрономического магазина "Мориц Шиллер деликатессен", где как раз в этот момент случайно оказался Гаврило Принсип. Террорист выхватил револьвер и дважды выстрелил в эрцгерцога. Первая пуля поразила графиню Софию, вторая застряла в позвоночнике ее мужа. Он еще успел повернуться к жене со словами: "София, София, не умирай. Останься жить для наших детей". Но через несколько минут оба скончались.
Убийца-одиночка или заговор?
К суду было привлечено 25 человек, и среди них — Илич, Грабец и Попович. Судебное заседание длилось неделю, после чего был объявлен приговор. Илич, признанный руководителем заговорщиков, приговаривался к смертной казни; Принсип, Кабринович и Грабец — к двадцати годам каторжных работ, Попович — к тридцатилетнему заключению. Для большинства осужденных это означало медленную смерть. Так и случилось. Кабринович и Грабец умерли от туберкулеза и недоедания через два года. Принсип, который произвел смертельные выстрелы, дожил до 1918 года. И только Поповичу удалось отсидел весь срок и выйти на свободу уже пожилым человеком.
Спенсер Персеваль не проявил себя выдающимся политиком. Смерть британского премьер-министра оказалась эффектнее, чем его политическая карьера, оборванная пулей убийцы в Вестминстерском дворце.
Убийство — совсем не английский способ устранения неугодных политиков, и в этом смысле пост британского премьер-министра в сравнении с должностью президента США относительно безопасен. Единственное драматическое исключение в сравнительно недавней английской истории — Спенсер Персеваль.