Ему хотелось помириться с Натальей, но он не знал, как это сделать, не роняя своего достоинства, и поэтому явился в столовую нахмуренный.
— Садись ужинать, Паня, — ласково сказала Наталья, выйдя навстречу ему из «ребячьей» комнаты. — Кушай запеканку, потом выпьешь молока… знаешь с чем? С фруктовыми вафельками.
— Можно, — солидно ответил Паня.
— А я чаю хочу…
Сохраняя вполне независимый вид, Паня управился с запеканкой из макарон, принялся за молоко, взял из пакетика вафельку — любимое лакомство Натальи — и украдкой взглянул на сестру. Помешивая ложечкой в чашке, она ответила ему улыбкой, точно совсем забыла о недавней ссоре.
— Ната, что это Вадька говорит, будто на «Четырнадцатом» какой-то новый ковш поставят? — спросил Паня.
— Да… Это Степан Яковлевич предложил. — Наталья охотно рассказала: — Понимаешь, в Половчанске копают однородную глину, и ковши там больше, чем у нас на руднике. Наши трехкубовые ковши для твердых пород хороши, а на легких они непроизводительны. Степан Яковлевич предложил поставить на «Четырнадцатый» четырехкубовый ковш, как в Половчанске. За известняками начнется легкая наносная порода, и выработка на траншее сразу сильно поднимется. Ты всё понял?
— Так и надо сделать! — Паня, не кривя душой, добавил: — Умный этот Полукрюков, хорошо соображает, как на экзамене.
— Правда? — благодарно взглянула на него сестра. — Ох, скорее бы кончились эти проклятые известняки! До чего я на них зла, Паня, зубами готова их грызть… В Железногорске все волнуются, что траншея не поспеет к пуску домны Мирной, а я уверена, что Гора Железная не отстанет от металлургов, уверена, хоть режь меня!
— Ясно, батя не отстанет! — воскликнул Паня. — Помнишь, как батя взял обязательство срыть к празднику Рудную горку? Даже мама боялась, что он не успеет. Мы каждый день ходили смотреть, сколько еще ему горки осталось. Придем и смотрим, а батя разворачивается, батя разворачивается! И все сделал так, как обещал… Об этом в газетах писали… Непременно на траншею пойду, сам все посмотрю.
Вскоре он смог осуществить это намерение.
— Дам я тебе, Панёк, нагрузку ради субботнего дня, — сказал отец. — Составь табличку да сделай ее повиднее. Сегодня во втором карьере проводим шефское стахановское совещание, табличка пригодится… Потрудись, а я острогу подправлю. Дожди, похоже, кончаются, на рыбалку с ночевой авось выберемся, ухи с костерка похлебаем.
При других обстоятельствах это известие заставило бы Паню кричать «ура», а теперь он посмотрел на отца с удивлением. Ведь как сильно был занят батька в последнее время, как много работал, даже похудел заметно, а все же не забыл о рыбалке. Правду, значит, говорят, что уралец скорее от пельменей откажется, чем от рыбалки, а вернее всего, не откажется ни от пельменей, ни от рыбалки с ночевой у костра.