— А я, батя, сейчас мало Вадьке помогаю, — ответил Паня. — Он сам волевиком стал. Ему учиться легко, у него память хорошая. А Федя Полукрюков его по арифметике и по алгебре подтягивает.
— Молодцы вы, пионеры, хоть сейчас в комсомол вас принимай! — Взяв из рук Пани шляпу, Григорий Васильевич лукаво подмигнул ему: — Где бы мне того человека повстречать, который говорил, что Вадик и недисциплинированный, и такой, и сякой… Я бы этому человеку припомнил, как он для своего товарища потолок придумывал. А?
— Ох, батя, и хитрый же ты! — рассмеялся Паня.
— Понял, брат, как о человеке судить надо: не спеша да с одумкой… Так, значит, принесешь таблицу?
Он ушел. Паня поупражнялся с острогой, пронзая воображаемых рыб на дне воображаемой Потеряйки, закончил таблицу и отправился во второй карьер.
На площади Труда Паня увидел неожиданного попутчика.
— Вадька-а! — закричал он. — Подожди!
Маленькая фигурка в дождевике неохотно замедлила шаг. Паня нагнал своего друга, и они вместе направились через пустырь ко второму горному цеху.
— Бате таблицу несу, — сказал Паня, размахивая картонной папкой. — Не только тебе на траншею бегать, мы тоже можем, ага!.. Вадька, скоро на рыбалку поедем, батя даже острогу наточил… А таблица интересная, Вадь. «Четырнадцатый» уже на легкую породу выбрался и теперь так идет, так идет!.. Наверно, скоро задолженность в кубометрах покроют. Ох, и разыграю же я Ваську Маркова при всем классе! Под парту спрячется и до зимних каникул не вылезет…
Вдруг Паня осекся, так как заметил нечто совершенно необычное: Вадик молчал! Впервые в жизни Вадик упорно молчал в присутствии своего друга, и лицо у него было постное, скучное.
— Ты что? — спросил Паня. — Идет и молчит! Заболел, что ли?
— Чего это я должен всегда болеть, даже смешно! — строптиво ответил Вадик.
— Ну молчи, если хочешь. Так даже смешнее получается.
Дождь перестал, но по небу бежали тучи, обещая пролиться еще не раз. Идти через пустырь было трудно: ноги вязли в цепкой глине. Пане стало скучно, и он снова заговорил о таблице производственных показателей машинистов-экскаваторщиков:
— А неплохо Степан работает, молодец он! Каждый день показатели у него все лучше. Главное, чтобы Калугин и Степан темпов еще набрали, тогда траншея ни за что не опоздает. А мы боялись…
Ответив что-то невнятное, Вадик прибавил шагу.
— Чего ты кросс по пересеченной местности устраиваешь? — Паня схватил Вадика за плечо и остановил. — Чего ты такой?
— Слушай, Пань, я очень прошу тебя, не лезь в мои личные дела. Ну чего ты лезешь?
Последние слова Вадика прозвучали плаксиво. Он вырвался из рук Пани и побежал, будто и впрямь речь шла о первенстве в трудном кроссе.