— Только ничего такого больше не будет! — Паня поднял с земли сухую веточку сирени и сломал ее. — Спору конец! Прямо тебе говорю: спор я на себя принимаю и сразу его ломаю. Вадика в это дело не путай, только со мной разговаривай, если хочешь… Завтра при всех ребятах начинай разговор о жадюге Пестове… Только не начнешь ты такого разговора, Фелистеев… А пока прощай, до свиданья!
— Постой, ты что хочешь сделать?
— Это тебя не касается.
Загораживая Пане дорогу, Гена сказал просительно:
— Пестов, делай как хочешь, а мне дай семь… ну, даже пять камней. Мне нужно… понимаешь, очень нужно!..
— Зачем?
— Не могу сказать. Дай, и мы честно разойдемся, слышишь?
— Нет, так честно разойтись нельзя… И Федька говорит, что это нечестно — тебе уступить. А так, как я сделаю, будет совсем правильно, по-пионерски.
— Федька о споре знает? — Гена покраснел и неловко усмехнулся.
— Прощай! — сказал Паня.
Теперь Гена уже не задерживал его.
Медленно, в раздумье вернулся он на свою тренировочную площадку, повел мяч, подпрыгнул и ударил. Мяч сбил табуретку, по земле покатилась бутылка, с бульканьем полилась вода. Быстро оглянувшись — не видел ли кто этой промашки, — Гена убрал табуретки в дровяник.
Домой Паня пришел с намерением сейчас же рассказать все отцу. Кепка отца занимала обычное место на вешалке в передней, но рядом с нею висели две фуражки военного образца и пилотка, а из столовой доносились голоса. Значит, придется отложить разговор… Жаль!
Паня пошел в «ребячью» комнату, поклонившись по пути Степану Полукрюкову и еще двум молодым машинистам из второго карьера. Он хотел было взяться за книгу, но стал прислушиваться к разговору старших.
— А я, дорогие товарищи, смотрю на дело так… — сказал Григорий Васильевич. — Понятно, стахановец должен быть на ученье острым человеком. Это верно! Он должен каждый добрый пример на лету ловить, усваивать. Однако это только половина дела. Он еще должен свои недостатки подмечать, думать над ними. На днях сказал я Степану: «Ты зачем неполный ковш на погрузку потащил?» Сказал, да и забыл, а он смотри что: с карандашом прикинул, представил расчет — значит, дошел до самой сути дела… Расскажи, Степа.
— Да ведь простая штука… — начал Степан. — Зачерпнем ковш — он, бывает, заполнится всего на две трети. Мы все-таки его на разгрузку везем. Нам кажется, что если мы спешим, мотаемся, значит все в порядке и работа быстро идет. А подкинешь цифру — и совсем другая точка зрения получается…
Он прочитал свой расчет, и даже Паня, сложив в уме секунды, убедился, что дочерпывать ковш выгоднее, чем отгружать неполные ковши. Правда, выгода на добыче каждого ковша получалась небольшая — всего пять секунд, — но ведь надо учесть, сколько ковшей в смену дает экскаватор.