Мама говорила, что в Кветте целые горы фруктов. Она рассказывала это, чтобы заинтересовать меня, потому что я очень люблю фрукты. Кветта на пушту означает «укрепленное торговое поселение» или что-то вроде того, место, где обмениваются товарами: вещами, рабами и так далее. Кветта — столица Белуджистана, фруктовый сад Пакистана.
Не повернув головы, дядя Рахим выпустил струйку дыма и ответил:
— Да, я ее видел.
Я улыбнулся.
— Куда она пошла, почтенный Рахим? Скажите, пожалуйста.
— Прочь.
— Прочь куда?
— Прочь.
— А когда вернется?
— Она не вернется.
— Не вернется?!
— Нет.
— Как — не вернется?! Дядя Рахим, что значит — не вернется?
— Она не вернется.
На этом вопросы закончились. Вернее, может быть, и остались какие-то еще, подходящие к данному случаю, но я их не знал. Только молча смотрел на щеки в волосках, но толком ничего не видел.
Потом хозяин снова заговорил:
— Она просила кое-что тебе передать.
— Что?
— Хода негахдар.
— Только это?
— Нет, еще кое-что.
— Что, дядя Рахим?
— Она сказала, чтобы ты никогда не делал трех вещей, которые она велела тебе не делать.
Мою мать я буду называть «мама». Моего брата — «брат». Мою сестру — «сестра». Но селение, где мы жили, я буду называть не «селение», а Нава: это его название, и означает оно «водосточный желоб», потому что расположено оно на дне долины, зажатое между двумя горными грядами. Поэтому-то, когда однажды вечером я вернулся с поля, где играл, и мама сказала: «Собирайся, мы уезжаем», — я спросил ее: «Куда?» — а она ответила: «Мы уезжаем из Афганистана», — я подумал, что нам нужно просто пересечь те горы, потому что для меня Афганистан весь и состоял из этой узкой долины да двух горных хребтов по обе ее стороны. Я и представить себе не мог, насколько он большой.
Мы взяли полотняный мешок и сложили в него смену одежды для меня и для нее, немного еды — хлеба, фиников. Я страшно разволновался перед путешествием, мне хотелось побежать и рассказать всем о нашем отъезде, но мама не разрешила и просила меня быть молодцом и вести себя спокойно. Пришла моя тетя, мамина сестра, они отошли в сторону поговорить. Потом появился мужчина, старый друг папы, он не захотел входить в дом; сказал, что надо пошевеливаться, пока луна еще не взошла и темнота скрывает нас от глаз талибов или всех тех, на кого мы могли наткнуться по дороге.
— Мой брат и сестра не поедут с нами, мама?
— Нет, они останутся с тетей.
— Брат еще маленький, он не захочет оставаться с тетей.
— Твоя сестра позаботится о нем. Ей почти четырнадцать лет — уже взрослая женщина.
— А когда мы вернемся?