— Бежим, дикие коровы догоняют!
И мы бросились наутек и бежали до тех пор, пока не обнаружили какую-то канаву. Мы нырнули в нее, спрятавшись в кустах.
Мы подождали, пока все не стихло, и Лиакват высунул из кустов голову, огляделся и сказал:
— Ого, это не коровы. Это свиньи.
— Дикие свиньи, — заявил Хуссейн Али.
— Дикие свиньи, — повторил Лиакват.
Это были кабаны. Но никто из нас до этого никогда кабанов не видел. Мы дождались, когда они убегут. Вылезли из кустарника и снова вышли на тропинку к пляжу.
Десять минут спустя послышался вой.
— А это, наверное, собаки, — предположил Хуссейн Али.
— Ты крутой, — сказал Лиакват, — гляжу, выучился где-то. А овец по голосу умеешь отличать? А лошадей?
Они снова принялись толкаться и ссориться, но быстро остановились: из-за дерева вдруг показалась собака. Сначала одна, затем вторая. Третья. Потом вой приблизился и стал доноситься откуда-то справа и сверху. Они не были на привязи и бегали свободно.
И их было много.
— Дикие собаки! — заорал Хуссейн Али. — В этой стране слишком много всего дикого.
Они спускались с утеса, собаки с дымящимися пастями и хвостами торчком, и мы снова бросились бежать так быстро, как только могли, и снова нырнули в какую-то канаву, которая в этот раз оказалась намного глубже, чем мы думали, и, покатившись кувырком, угодили в русло пересохшего ручья.
— Лодка, — крикнул я, — не проколите лодку!
Мы старались избегать камней и всего колючего. Когда встали на ноги, оказалось, что, в общем, никто ничего серьезно не повредил. Синяки и царапины, ничего страшного. И лодка и насос также были при нас. Только в этот момент я обратил внимание на жилет.
— Лиакват, — сказал я, — твой спасательный жилет весь порван.
Лиакват снял его, принялся вертеть и рассматривать со всех сторон, но ничего не попишешь, жилет был ни на что не годен. Он взглянул на меня с отчаянием, а затем на его лице появилась кривая улыбка.
— По правде сказать, твой тоже.
Подошел Хуссейн Али.
— И у Хуссейна Али тоже, — сказал он.
У нас не осталось ни одного целого жилета.
— Гм, зато мы на пляже, — сказал Рахмат.
— Мы на пляже, — повторил Хуссейн Али.
— А что, есть какая-то школа, где учат говорить очевидные вещи? — спросил Лиакват.
— Давайте скорее лодку надуем, — предложил Рахмат.
— Слишком поздно.
— Что?
Я повторил:
— Слишком поздно. Надо подождать до завтра.
— Неправда, можем и сегодня успеть.
Чтобы пересечь полосу моря, отделяющую нас от Лесбоса, нужно около трех часов, так нам перевозчик сказал. В тот момент было уже два или три часа ночи, мы добрались бы до острова с первыми лучами рассвета, и нас бы обязательно заметили. Нас не должны видеть, нам следует оставаться в темноте, и тогда все пройдет гладко. Нам надо дождаться следующей ночи.