- Посмотри на этого богохульника, — вступил кок. — Грешника. Бестолочь бестолковую. На эту рожу наглую.
- Рожа-то причем? — удивился Джейк. Но кок его не слушал.
- Взгляни на его руки, Господи, — продолжал он. — Это руки
- Дерзновенно разящие? — предложил Д.Э.
Сальная Тряпка отвел взгляд от потолка и с уважением посмотрел на него.
- И посмотри на меня, терпеливца. А? Пусть этот поганец понесет заслуженную кару.
- За что? — возмутился Джейк. — Разве я не образец христианской кротости и благосмирения?
- За мои муки, — скорбным шепотом отозвался Сальная Тряпка.
- Только, Господи, не забудь, — вступил Дюк, — и про мои муки. Которые я нес, э-э… как там было?
- Ежедневно и ежечасно, — подсказал компаньон.
- … ежедневно и ежечасно, на рассвете и на закате вот от этого одноногого джентльмена.
Подноса под рукой у кока не было, но была сковорода — ее ручка как раз торчала из мешка, который валялся у двери. «Бам-м-м…», — сказала сковорода.
- Прощайте, мои голубчики! — сказал кок и быстро закрыл дверь.
Коуэн, едва получив деньги, напился пьян и продолжал это занятие, и искатели приключений, подхватив сундуки, вышли из гостиницы.
Десять дней проторчали они в Нью-Бедфорде, пока просоленные и просмоленные, получили расчет — пятьдесят шесть долларов на брата (за вычетом выданного «Джозеф и Вильямс К. Кинг» кредита и целой кучи штрафов) и совет от Коуэна отправляться в Сан-Франциско, где, по его словам, можно было устроиться получше и заработать побольше. Это время двое джентльменов опять шатались по кабакам с Ко-уэном, Сальной Тряпкой. Еще Д.Э. купил-таки нормальные штаны, в морской лавке недалеко от гостиницы, из такой же брезентовой ткани, что и штормовка. М.Р. посмотрел, оценил и прибарахлился тоже.
- Ой, — сказал вдруг М.Р. так, словно ему было не пятнадцать, а пять, — цирк!
- Ага, — кивнул Д.Э.
Он стоял и рассматривал, щурясь, яркий балаган, что в два счета развернули какие-то люди. Двое джентльменов, не сговариваясь, побрели к балагану.
Сказать правду, этот бродячий цирк был не самым лучшим цирком в мире. Два клоуна угощали друг друга пинками, испуская фонтанчики подозрительно обильных слез. Полная дама в серебряной юбочке заставляла пуделя прыгать через обруч. Старик с обезьяной, одетой в нарядное платьице, заставлял свою партнершу жонглировать яблоками. Время от времени обезьяне удавалось надкусить одно из яблок, и тогда старик с комически огорченным видом заламывал руки. В общем, ничего особенного. Но для компаньонов после года на китобое это было фантастическое зрелище. Они хлопали, не жалея ладоней. И тут на арену вышел фокусник, одетый в черное трико, облегавшее его от шеи до пят. Костюм дополняли серебристые короткие шаровары, надетые поверх трико, и такой же колпак на коротко остриженной голове. Для начала фокусник достал из кармана белую палочку, которая на глазах изумленной публики тут же стала красной.