Пока они шли к дверям, Джейк готов был поклясться: он и миссис Маллоу, хотя и делают вид, что гордо удаляются, на самом деле удирают из этого дома. Но когда до дверей оставалось совсем немного, на лестнице показалась Эмми.
- Джейк? Ты что, уходишь?
Он обернулся, словно его застали за кражей. Задрал голову. Девочка выглядывала через балясины.
- Да, детка, ухожу.
Миссис Маллоу застыла рядом, вцепившись в его локоть. Выбежавшая следом за сестрой София схватила малышку за
руку.
- Пойдем, Эмми, пойдем. Тебе давно пора спать. Но та уперлась.
- Но ты вернешься?
Джейк грустно покачал головой.
- А куда ты? Далеко? — не унимался ребенок, пытаясь просунуть голову между перекладин.
Эмми Саммерс:
Коричневый бант на затылке Эмми сбился и светлые, как у брата, волосы, повиснув, закрыли ей лицо. Девочка сердито убрала их.
- А как же история про Джесси и Бинки, которые пошли ночью на кладбище посмотреть, вправду ли там живет призрак?
- На чем я остановился? — быстро спросил Джейк. Эмми подумала.
- На них надвинулась тень призрака.
- Да, — Джейк облизал сухие губы, — точно, тень. И тогда они побежали во весь дух. Так что ветер не мог угнаться за ними. Призрак не смог их догнать.
- Но разве от призрака можно убежать? — поразилась девочка.
Джейк сделал шаг в ее сторону.
- Может, и нельзя, — проговорил он. — Но попробовать стоит. Всегда стоит попробовать.
- Здорово! — обрадовалась Эмми. — Ты будешь мне писать?
Искатель приключений сглотнул.
- Конечно, буду, Эм. Конечно, буду.
- Скажи Джейку «прощай», дорогая, и пора спать, — София дернула девочку за руку.
Ребенок старательно замахал рукой.
- Пока, — едва слышно отозвался молодой человек. То и дело оглядывающуюся девочку увели назад. Миссис Маллоу тронула локоть Джейка.
Дверь распахнулась, и к ним метнулся мистер Маллоу.
- Все хорошо, Томас, — несколько слишком успокоительно улыбнулась его жена, невзначай подталкивая Джейка. — Мы уже уходим.
Из гостиной показался пресвитер. Сложил руки на груди — высокий, грузный, с седыми бакенбардами на недовольном породистом лице, уже застегнутый на все пуговицы черного шерстяного костюма, с безупречно белым воротничком над крупным узлом широкого галстука. Мистер Маллоу с вызывающим видом распахнул дверь перед женой — едва по подбородок миссионеру, легкий, в весеннем костюме цвета кофе с молоком, который лет пять назад можно было назвать шикарным, и без пальто. Жена сделала ему страшные глаза, и мистер Маллоу, собравшийся было что-то сказать, промолчал.
— Мерзкий испорченный юнец! — раздалось в спину. — Средоточие лености, смехословия и лжи! Волей Его да примешь ты кары земные и небесные! Ты и эти люди!