Поляк опять что-то бормочет. Пассажир внимательно осматривает ту часть лица больного, что не замотана.
– Живой пока. Скоро прибудем?
– Трави дальше, быстрее долетим. Я и так стараюсь, и ветер попутный кстати, – отвечает пилот.
– Тогда расскажу про железную дорогу. Кроме аэродрома у Германа еще своя железная дорога была. Раньше узкоколеек много было, торф возили, лес. Вот одна такая ветка для перевозки торфа очень удачно была проложена – практически к линии фронта и достаточно близко от базы. Мало того, и подвижной состав был – паровозы, вагоны. И практически вся ветка по такой глухомани шла, милое дело ездить из немецкого тыла к нам за линию фронта. Только один кусок проходил у железнодорожной узловой станции, там как раз торф и перегружали раньше. Ясно дело, гарнизон немецкий на станции. Сильный гарнизон. Разумеется, так просто состав не проведешь. Потому на первых порах как состав вести, так с другой стороны по гарнизону удар наносили – обстреливали. Немцы такую взаимосвязь обнаружили, сделали выводы. И перестали обращать внимание на составы, по узкоколейке шмыгающие. И нападения на гарнизон прекратились. Партизаны ездят, немцы не видят. Соответственно и те, и другие ведут себя прилично. Такого никогда не бывало, чтоб у партизан свой аэродром солидный, своя железная дорога и чуть ли не по расписанию все это работает. Партизаны тоже не хамели – ездили ночью, без песен и гармошек. Немцы аккуратно светили не туда. Все довольны. Комендант гарнизона убыл с повышением на новое место службы, прибыл сменщик – служака-майор. Намеков не понял, оттого, что по вверенной его гарнизону территории регулярно и постоянно партизанские составы ездят, натурально очумел. Той же ночью, как он прибыл, очередной состав угодил в засаду, трассу перерезали. На следующий же день гарнизон был атакован, смят, кто мог – удрал, станцию партизаны удерживали несколько дней, что смогли – вывезли, что не смогли – сожгли и взорвали, заодно снесли пять мостов. Один из них стратегического назначения. Дорога на двенадцать дней встала. Майор погиб. Что странно, партизаны его в свои отчеты не включили, не они вроде его застрелили, получается. А вернувшиеся на станцию немцы оттянули проволочные заграждения так, чтоб они до этой узкоколейки вообще не доходили, и в упор перестали возобновившееся движение замечать. Тут еще момент: немцам было известно, что попавшие в плен к германовцам солдаты получали статус военнопленных и перевозились за линию фронта на Большую Землю живыми, что вообще-то для партизанской практики было совсем нехарактерно. Еще и поэтому желающих плевать в колодец было мало. И возили как раз мимо этой станции. Вот таким путем и образовался Партизанский край. Герман был грамотным организатором, местных жителей берег. Вот лекарю, наверное, будет интересно узнать, что лазарет на базе работал и для местных жителей, и даже своя «скорая помощь» была – в деревни выезжала. Конечно, налаженное снабжение позволяло партизанам не напрягать местных с провизией, а немцы попугивались там шариться, так что всем было хорошо.