— Снарядил все, что можно, — поморщился он. — Глядишь, и прорвемся. Только мне одно не нравится. На карте Шерстяного этот район уж больно крупными черепами помечен. Даже возле градирен черепушки были помельче.
— Хреново, — сказал я.
А что тут еще скажешь? Ввязались в дело — надо идти до конца. Не поворачивать же назад под предлогом шибко крупных черепов, обозначенных на карте.
Ну мы и не повернули. А скорее всего, стоило…
Мы проехали насквозь проржавевший дорожный знак, на котором, тем не менее, еще можно было различить надпись «Район „Восточное Измайлово“», когда наш броневик вдруг быстро, но плавно свернул с дороги. Если б это была не машина, а живое существо, я бы с полной уверенностью заявил, что приземистый динозавр увидел что-то и поспешил спрятаться за зданием, на котором даже сохранилась табличка «Школа № 351». При этом я отметил, что, чем ближе мы подбирались к цели нашего путешествия, тем лучше была сохранность окружающих зданий. Например, в школе даже стекла в рамах не пострадали! Казалось, что стоит подождать немного, и в коридорах учебного заведения прозвенит звонок, вслед за которым толпа школьников распахнет входные двери и ринется по домам строить динозавровые фермы и доигрывать в «Контр Страйк»…
Я тряхнул головой. Похожие ассоциации не раз возникали у меня на зараженных землях Украины среди покинутых зданий Припяти, когда я видел совершенно целые дома, в которых больше никогда не будут жить люди…
— Что стряслось, Шерстяной? — негромко спросил Ион. — Чего свернул, зачем мотор заглушил?
— Похоже, всё, приехали, — раздался снизу глухой голос мутанта. — По ходу, я только что сиама видел.
— Кого видел? — переспросил стаббер.
— Сюда сползайте, только тихо, расскажу, — донесся до нас безрадостный голос Шерстяного. — И люки за собой задрайте.
Мы не стали спорить. В боевой обстановке тот, кто знает о противнике больше, ценный кадр, которого стоит выслушать. К тому же у нашего мутанта-водителя зрение было зверячье. Как знать, может, мы что и упустили, хотя тоже на дорогу смотрели.
— Кажись, сиама я видел, — повторил Шерстяной, заметно нервничая. — Мне о них один маркитант по пьяни рассказывал, причем очень подробно описал. У них этих тварей легендой считают и детей ими пугают. Типа, это помесь искусственно выведенного боевого мутанта и хомо. Мол, яйцеголовые до войны пытались улучшить человеческие гены, а получилась полная хрень. Стали рождаться сиамские близнецы — человек, срощенный с мутантом. Когда просто жопа к жопе срослись, а когда и одно тело на двоих. Уроды жуткие, но жизнеспособные на редкость. А после войны они вообще эволю…ци… короче, сами по себе улучшаться стали. На выходе их два вида получилось. Первый — это больше хомо, сквозь которого пророс мутант, а второй, значит, наоборот. От мутанта больше, от человека меньше.